Стихи. Книга пятая - [7]
Шрифт
Интервал
Ты бабочку изобразила
Дыханьем цветного крыла,
Как будто бы в летний дневник
Запаян светящийся миг.
Как будто цветной мотылёк
На тёплой ладони прилёг.
1977
Прогулки
Она с собой приносит снова
Повадку голубя лесного,
Ольху, опушку и грозу
Как бы у голубя в глазу,
И просиял зрачковой влагой
Подстрочный гул лесных оврагов.
Как чуток солнечный висок,
Кукушка просится в тетрадку —
Её застенчивая краткость
На фоне хвойных голосов.
Ещё с весны для простоты
Давно уж мы с тобой на «ты»,
И тонко светится, тиха,
Двойная строчка дневника.
В твоих глазах стоит с утра
Масть дымчатого серебра,
Ты словно раствориться хочешь
Внутри просторных многоточий,
Чтобы светиться сквозь строку
Внутри кукушкиных «ку-ку».
Прозрачен воздух наш вдвойне,
В нём голуби лесные гулки,
И ты доверилась вполне
Двойному вензелю прогулки.
И будет жить статьёй особой
Для нас — простор лесных дорог,
И этот голубь с хвойным зобом
Зарю на перья соберёт,
В еловом сумраке продлится
Твоя зелёная страница,
И твой — как голубь на заре —
Портрет в озёрном серебре.
Кастальский ключ
Кастальский ключ — не выдумка поэта —
В тенистый бархат плещет серебро,
Уступами живая эстафета
Свергается в бездонное ведро.
Кастальский ключ — бессмертие природы,
Гранитных глыб недремлющий язык,
Ключ памяти. Зернистая порода
Зеленоватым кружевом сквозит.
Лесной ручей, смывающий усталость
Весёлым бегом пенистой воды,
Кастальский ключ — фантазия кристаллов,
Счастливый разум кварцевой гряды.
1977
Коза
Разбилась насмерть дикая коза
В сырой расщелине пониже водопада.
В её глазах последняя гроза
Остеклянела меловым разрядом.
Коза ошиблась — узок был карниз,
Был ветер — в ноздри, кромка обломилась,
Был влажен край, нога скользнула вниз
И, верно, отвернулась Артемида.
1978
Тема
Тенистая тропинка на двоих,
Свободно раздвигающая стены
И капля, просиявшая на миг
Каким-то ясновиденьем блаженным.
Отзывчивость в наклоне головы,
Простое — да — не знающее позы
И светотень и стебелёк травы
Звенит у корня пушкинской берёзы.
1978
Сирень
Лиловый шторм, лиловый дождь сирени
Обваливался в глиняный кувшин.
Сирень стояла в кувшине по пояс,
И было так: шли облака, и поезд
Бежал по рельсам. Паровозный дым
Казался сизым облаком тугим,
Он бился вдоль полотен, и вершил
Своё движенье май неукротимый,
Железный май сиреневой плотиной,
Казалось, на заборы нависал.
Провинция? Поездка? Курск? Вокзал?
Сиреневая гроздь неустрашима,
Она плывёт, наполнив города,
Скуластым бликом на лице кувшина,
Она цветёт, бессмертием горда.
Сирень нова. Цветёт без повторений,
Цепляется за нити проводов,
И снова так: весна, аврал сирени,
Овраг сирени в кувшине с водой.
И в комнатах, как май, неукротима,
Цветёт навек, цветёт врагам на страх,
Смотри: она полнеба охватила
У памяти на солнечных холстах.
Что этой дикой горечи острее?
1974
Кабачок
Румян старик, остёр сангвиник,
Хмельная девушка мила,
А ночь, глядишь, на стёкла двинет
Метелью острой, как метла.
По кругу рук гуляет штопор,
Зелёный змий смолёных пробок
Ещё захлёстывает зал,
А Хоггарта гравюрный коготь
Уже врезается в металл.
Нас двери прочные укроют,
Не выдаст мёрзлое окно.
Который там король на троне —
Кромвель? Не всё ли нам равно.
Кому отчёт дадим и выкуп
За чехарду ушедших лет?
Смотри, девчонка, будешь хныкать,
Мементо мори, пьяный дед.
1974
Оглянемся
И нужно ли сейчас напоминать,
Что пруд лесной древнее Оссиана
И что кукушка — летняя поляна —
Кукует, позабыв о временах,
Что слава перочинного ножа
В орешнике ещё живёт, свежа?
И нужно ли отыскивать примеры
Для азбучного знанья детских лет —
Мы в детстве — современники Гомера,
А времени у нас в помине нет.
Оглянемся, и без труда припомним
Клубящееся детство летних комнат,
Кусты, гербарий, бабочек в спирту,
Двух бабушек, прогулки и поездки
И ту серебряную высоту,
Которая нам после — не известна
И, кажется, никем не занята,
А в детстве — как купание, проста.
1974
Движение
Когда собвей над гаванью повис,
Окутанный железной паутиной
И кувырком на стёкла сорвались
В шальных ракурсах влажные картины,
Мгновенье, как хрустальная метла,
Ударило в зрачки и задрожало,
И солнечная чайка замерла
В сквозной четырёхмерности квартала.
1975
Каменные террасы
Тут лесной Эльсинор, водопадные сфинксы рябые,
Водопадных террас серовато-стальной разворот,
Эликсиром листвы театральные древние были
Пропитала насквозь водопадов железная страсть.
В толщу горных пород
Узловатые корни ввинтились,
Освежает берёза слепому титану висок,
Он огромно высок,
Этот срезанный каменный вылеп,
Плосколицый Рамзее, прародитель осин,
Оссиан.
Водопадная капля дрожит на листе пятипалом,
Птица
Правит свой путь, серебром водопад осиян,
Лес водой окроплён, у осин — серебристые лица,
И не может заснуть кавалькада бегущей воды,
А на камне — босые следы.
Тут укус комариный остёр,
Быстроногие нимфы Эпира
Зову кельтских сестёр
Отвечают сквозь капельный плеск,
И под шорох дубов в камне ласточки строят квартиры
И живут на пороге небес.
В узком теле ствола просыпается дрожь на закате,
И в последнем луче водопадные капли слезят,
Эта пена бела, как огромная белая скатерть,
И блаженствует ферма вдали, и созвездья приходят назад.
1973
Запах смолы
Синим движеньем строки наполнять молодые тетради,
Мерить шагами тропу, верить изгибу ствола,
И наблюдать облака и по-птичьи сидеть на ограде,