Стихи и песни - [6]

Как бы ни были поводы жестки,

никому не прощайте обид.

Защищайте свои перекрестки.

Есть особый изгиб у спины,

принимающий вызов обрыва.

И особая власть у разрыва.

Не прощайте обид, как слоны.

Без любви: ни щепы, ни следа.

Ни чужим, ни своим и ни званым.

Ни тоски, ни слонят, ни саванны.

Как слоны: никому, никогда.

1977

Сухопутная баллада

Если был бы я богатым,

я б коня купил Тимурке,

Я б козу купил Игнату

и купил бы зайца Юрке.

Пусть Тимур проскачет лихо

за картошкою на рынок.

Пусть Игнат козу подоит

и сильней ее полюбит.

Пусть полней постигнет Юрка

зайца сложную природу,

раз уж взяться он решился

за большую эту тему.

Пусть постигнет,

пусть изучит

досконально

и научно,

а потом сидит и строчит

столько, сколько он захочет.

Только лучше не про Гришу,

а про Сашу и про Мишу,

про Андрея и про Женю,

про Булата и про Беллу,

про Ивана, про Степана,

про Петра и Митрофана —

это было бы нужнее

и, по-моему, смешнее.

1977

Талант

Еще не зная, что тебя влечет

на рифы неизведанных открытий,

кто поселился, ангел или черт,

в душе, поднявшей паруса отплытий,

еще на изначальном рубеже

ты в поисках глубин идешь мористей,

а тень сомненья расползлась уже

по коже неоформившихся истин.

Но, скрытой одержимостью влеком,

внеклеточной и внематериковой властью,

прозрения накатывая ком,

себя ты чьей-то ощущаешь частью.

Талант надличен.

Как ты ни зови,

как ни тащи за хвост кота удачи —

кровь под ногтями и крыло в крови.

Коль страсти ближе —

горечь правды дальше.

Талант надличен.

Нет ни вечных льдов,

ни тайною задушенной ошибки.

Уже давно под тяжестью годов

заждались нас

пророчества пушинки.

Талант надличен.

Лишь хватило б сил,

все отметая, над тщетой вчерашней

встать у холмов безвременных могил

и ощутить, что ничего не страшно.

1977

Я принял решение

Этим утром я принял решение…

Принял решение.

Следы — это был человек и нету,

Следы — это только то, что осталось,

Следы, неразмытые морем,

Вдоль моря — следы,

Словно петли вдоль окон до желтой березы

И вновь вокруг дома

Вдоль окон до желтой березы —

К крыльцу моему.

Этим утром я принял решение,

Принял решение.

Следы

От сапог, от ботинок, от туфель,

Босые следы,

Уходящие в лес или в дюны по морозной примятой траве,

По первому снегу

Следы — это был человек и нету.

Следы — это только то, что осталось,

Но все остается с тобою навеки,

Но все с тобою навеки уходит,

А тебе уже ничего не страшно.

Если утром, а не днем или ночью…

Если утром, а не днем или ночью

Один на один с собою,

Один на один с собою

Ты принял решение.

Принял решение.

Этим утром я принял решение…

Я такое дерево

Ты хочешь, чтобы я был, как ель, зеленый,

Всегда зеленый — и зимой, и осенью.

Ты хочешь, чтобы я был гибкий как ива,

Чтобы я мог не разгибаясь гнуться.

Но я другое дерево.

Если рубанком содрать со ствола кожу,

Распилить его, высушить, а потом покрасить,

То может подняться мачта океанского корабля,

Могут родиться красная скрипка, копье, рыжая или белая палуба.

А я не хочу чтобы с меня сдирали кожу.

Я не хочу чтобы меня красили, сушили, белили.

Нет, я этого не хочу.

Не потому что я лучше других деревьев.

Нет, я этого не говорю.

Просто, я другое дерево.

Говорят, если деревья долго лежат в земле,

То они превращаются в уголь, в каменный уголь,

Они долго горят не сгорая, и это дает тепло.

А я хочу тянуться в небо.

Не потому что я лучше других деревьев, нет.

А просто, я другое дерево.

Я такое дерево.

1977

er3ed.qrz.ru

"Отчего так мучительно душно…"

Отчего так мучительно душно

в холода этой жёсткой зимы?

То ли тело душе непослушно.

То ли долго не старимся мы.

И, казалось бы, утро положе,

и не той уже сухости жар,

море стынет быстрее, и всё же

берега уходящие жаль.

Никакого не будет пожара.

Никому я не щит, не броня.

Без меня обойдутся, пожалуй,

и товарищ, и сын, и родня,

И Она оттого, что живая,

дай ей бог, оживится другим…

За хребтами победного мая

без меня — одиночество им.

Жребий мой и суров был, и редок.

Мне дарован солдатский аванс:

не вернувшиеся из разведок,

я живу, чтобы помнить о вас.

Дворняга

Когда ощенилась дворняга

в углу на соседских мешках,

захлопали люди дверями:

— Что проку в безродных щенках.

Нет масти — не будет и стати,

хвост кренделем, вниз голова,

и цвет разномастный, и, кстати,

нет спроса на псов без родства. —

И, чуя беду, бедолага,

постукивая хвостом,

щенков прикрывала дворняга

в распухших сосках животом.

Ночь минула. Утро настало.

Сосед мой — непьющий шофёр —

скулящих кутят закатал он

в матерчатый старый ковёр.

И вынес его воровато

в железобетонной руке.

И снова — круги по реке.

Но так уже было когда-то…

Ужели так долго лежали

на впалой груди облака?

Ужели не страшно, не жалко,

топить не устала ль рука?!

"Дорога заказная…"

Дорога заказная

по тоненькому льду.

Зачем иду — не знаю.

Но всё-таки иду.

Моя луна за стогом.

И, верно, быть поре,

чтоб знать, с каким итогом

проснуться в декабре.

Я долго жил, а нажил

из трубочки дымок.

Телегу жизни нашей

расшатывал, как мог.

Зато я славно пожил,

собой не дорожа.

Умел ходить без дрожи

по лезвию ножа.

Лежал с разбитой бровью,

дышал едва-едва.

Как камни к изголовью,

я складывал слова.

Чтоб не было зазора.

Меж ними и судьбой.

Уже иду не в гору,

болтаю сам с собой.

Уже иду не в гору.

Железною десной

дожёвываю фору,

дарённую войной.

"И крик подранка в камышах…"

В. С.

И крик подранка в камышах,