Стихи и эссе - [4]

не чешет перед камерой яйцо.

Публичный тип, тем более звезда,

пиаром занимается всегда.

3

Не радует воздух весенний

из-за моих отношений:

они не глубоки,

не дешевы и жестоки.

* * *

Мысль о собственной смерти,

подобна раскату грома

во время пикника.

* * *

Полезно для жизни

узнать

как выносить друг друга.

* * *

Судьба разнолика:

каждый сам

подвергает себя опасности..

* * *

Ладонь взметнулась в приветствии:

Смотрите! для Вас

я разжал свой кулак.

* * *

Кости животных,

причисленные к никогда

не существовавшим святым,

более святы, чем портреты

завоевателей, которые,

к сожалению, были.

* * *

Натягивая носки,

он вспомнил, что его дедушка

умер внезапно в ходе полового акта.

* * *

Человек должен влюбиться

в Кого — то или во что-что,

или заболеть.

* * *

Пустоту нельзя любить слишком долго,

однако, любовь к кому-то или к чему-то

может быть грешной.

* * *

Я за свободу, зане

не доверяю цензуре,

но буду серьезен, коль мне

выпадет цензором стать.

* * *

Когда он здоров и богат,

она создает ему ад;

но если он болен, убит,

она его воскресит.

ЭПИТАФИЯ ТИРАНУ [15]

Верх совершенства, вот чего всю жизнь он добивался.

Поэзию он сочинял — любой ее догонит.

Он видел дураков насквозь, держал как на ладони.

Он холил армию и флот сильней всего на свете.

Когда смеялся, то Сенат от хохота взрывался,

а если плакал — в унисон околевали дети.

ТАЙНОЕ СТАНОВИТСЯ ЯВНЫМ [16]

Тайное становится явным, причин замыкая круг,

восхитительную историю готов узнать твой друг;

языки от нетерпения чешутся, чайные чашки — звенят,

неподвижность воды обманчива, как дым без огня.

За трупом в бассейне, за призраком на потолке,

За танцующей леди и мужчиной с виски в руке,

За потухшим взором и атакой мигрени подчас

Скрывается нечто большее, чем видит глаз.

За внезапной песней из-за стен женского монастыря,

За ароматом старого куста в начале сентября,

За рукопожатием, кашлем, поцелуем, игрой в крокет

Преступная подоплека, свой повод хранить секрет.

САМОУВЕРЕННЫЙ [17]

Глупцы открыли, девственность нужна,

Чтоб в западню загнать единорога,

Прошляпив, между прочим, как страшна

Лицом бывает часто недотрога.

Герой был смел, силен, как полубог,

Он с детских лет качал свой пресс и плечи,

Упавший ангел преподал урок,

Как падая, не получить увечий.

Безумцы, становясь себе врагами,

Хотя никто к тому не принуждал их:

Бросали дом, селились под землей,

Где грозно львы рычали по соседству,

Или бесстрашно уходили в бой,

Встречали Зло и превращались в камень.

РИМСКИЙ СТЕННОЙ БЛЮЗ [18]

Вереск дрожит на ветру неуклюже.

Вши в моей тунике, нос мой простужен.

Дождь все сильней барабанит из тучи.

Я здесь солдат и охранник до кучи.

По серому камню туман ползет боком.

Невеста в Тунгрии, я сплю одиноко.

Олус ее поиметь решил твердо.

Его мне противны манеры и морда.

Пизо поклоняется рыбе, как богу.

Ему целовать я не дам даже ногу.

Продул от любимой подарок солдату.

Хочу мою кралю, не меньше зарплаты.

Как превращусь в ветерана без глаза,

Начну я бездельничать счастливо сразу.

РЕЧИТАТИВ СМЕРТИ [19]

Дамы и господа, огромные изменения происходят благодаря

прогрессу, прогресс, я согласна, приятен, как виски;

автомобилей вы создали больше, чем выдержать может земля,

преодолели скорость звука, и, может быть, очень близко

то время, когда на Луне появятся DVD-диски,

однако, осмелюсь напомнить, не глядя на это,

я, Смерть, большая поклонница этого света.

Я все еще принимаю вызов молодых и героев;

при моей поддержке альпинист срывается со скалы,

захлебнувшихся мальчишек ловит отлив прибоя,

валяется в кювете любитель быстрой езды,

выживших жду и стариков седых,

чтобы вручить, ведь я остроумна, как сваха,

одному инфаркт, другому опухоль рака.

Либерален мой взгляд на культы и расы;

налоги, рейтинг доверия, социальный спор,

мне по фигу. Мы встретимся, можно не сомневаться,

несмотря на инъекции и с доктором разговор,

дорогостоящие услуги похоронных контор:

судебный пристав и медсестра, как белая обезьяна,

пустятся в пляс под стук моего барабана.

РАСКОЛ [20]

Он прибыл в страну, объятую недовольством.

Он не был здесь прежде и сразу замучил посольство

по делу туземцев с унчаками наперевес:

у них диеты разные и жители небес.

«Время», — инструктировали в Лондоне дипломата —

«не ждет. Поздно согласовывать и проводить дебаты:

единственный выход — оформить развод.

Будет лучше, просит их вице-король,

если никто не узнает, какова Ваша роль.

Что ж, для консультации найдем иной подход.

За вами, по любому, последнее слово».

Прочесав сады, опасаясь кинжала убийцы,

он приступил к решению судеб индийцев.

К его услугам были устаревшие карты, законы,

противоречивые данные переписи миллионов,

уточнить их, впрочем, как и спорные районы,

было уже поздновато, а тут еще не кстати

дизентирия устроила пати,

но семь недель спустя он свой поймал момент,

границы разделили континент.

На следующий день, отчаливая в Англию, цинично

забыв о прошлом, как опытный юрист. «Вернуться мне лично

не страшно», — храбрился он в Клубе, — «Стреляю я отлично.»

РАЗВЕДЧИК [21]

Была проверка пропусков, проход

он видел к новому району, кому теперь доложишь?

Он, опытный шпион, поддавшись на уловки,

шел прямо в западню за мнимым гидом.

В Гринхёзе было место удобное для дамбы,

довольно было б рельсы чуть дальше проложить.