Стёртые буквы - [2]

Разумеется, люди поклонялись лесу и его таинственным обитателям, хотя просить их могли лишь о милосердии и снисхождении, а не о помощи. Да и чем могли помочь людям лесные боги? Бессмысленно было бы просить у них рассудить по справедливости спор, помочь сберечь урожай, даровать победу в войне с соседним поселением. Поэтому люди стали искать себе иных заступников. Одни поклонялись Солнцу, другие — Морю, третьи, и таких было большинство, избрали для себя богов, имеющих вид людей. Им казалось, что лишь такая вера поможет людям подняться с колен. Однако кому бы люди ни посвящали свою жизнь, все решения они всегда принимали сами, даже если не желали этого видеть. Так уж заведено во всех мирах: и в том, где мы живем, и в тех, которые мы придумываем…

ПРОЛОГ О СВЕРШЕНИИ ВРЕМЕН

Алкивиад был осужден заочно, имущество его конфисковали, и еще было постановлено, чтобы его прокляли все жрецы и жрицы,

из которых только одна, Феано, дочь Менона, из храма Агравлы,

отказалась подчиниться постановлению, сказав,

что она — жрица для благословения, а не для проклятия.

Плутарх. «Сравнительные жизнеописания»

1

«Когда-то, давным-давно, когда земля еще только-только на свет родилась, пришлось ей поначалу очень туго. Все Силы, какие только в мире есть, решили ее извести. Нечего, мол, новшества разводить, нам и так неплохо. Ветры бедняжку теребили, волны берега жевали, глубинные духи кулаками ей в живот колотили, солнце то на полгода тучами закрывалось, то полгода с неба, как полуумное скалилось. И людям тогда совсем скверно жилось. А боги только за голову держались. Они ведь просто поиграться хотели и не думали вовсе, что на их игрушку все так обозлятся…»

Хочется плакать, а стыдно.

Рукава мои, как это и полагается в разлуке с родиной, мокры.

Правда, пока не от слез.

Пока.

Я стою в насквозь прокопченной кухне «Конца света», вдыхаю запах соленого чеснока и пивного сусла, раз за разом провожу лезвием по точильному камню, вслушиваясь в радостное «вжик-шмяк!» очередного ножа. (Совсем тут затупились бедняги без присмотра.)

Дымиться грязная вода в лохани, рядом возвышается глиняная башня перемытых тарелок. Мои руки покраснели и разбухли. Глаза, наверно, тоже. Хорошо, что тут темно.

Я в десяти днях пути от столицы, от моря, от моего храма.

(В десяти днях — это если верхом.)

Одна.

Я кошусь через плечо на кухарку — смотрит ли? видит ли? — и, чтобы не завыть в голос, рассказываю сама себе сказки.

«Что тут делать станешь? Погоревали боги, побранились и пошли на поклон к морскому царю. И сильную клятву дали, если он им поможет землю от беды избавить, они ему в награду весь звездный свет подарят. Такой разговор царю понравился и даровал он богам власть над стихиями. Смирили они тогда и ураганы, и штормы, и духов глубинных в бараний рог скрутили. Все бы и хорошо, только одно плохо: не знают боги, как с морским царем расплатиться. Звезды-то с неба сорвать им тоже не под силу! Подумали они, потолковали, да и надумали. Привезли к морю сто возов соли, да в воду высыпали. Откуда мол морскому царю знать, каков он вблизи, звездный свет. С тех пор вода в море соленая.

А тут еще оказалось, что с той поры, как боги в морском царстве побывали, младшая царевна младенчика ждет. Ну морской царь, конечно, сильно осерчал и богов вместе с людьми проклял. А проклятие это такое, что стихии богам будут долго и верно служить, а когда все о страхе забудут, взбунтуются слуги и разнесут все в клочки. И будет тогда новое небо и новая земля. А на той земле внучок морского царя нагульный сам царем станет. И будет перед этим три знака. Сначала завоет Черный Пес. Потом запоет Черный Петух. А потом расколется земля, вылезут из нее две страшных змеи, сожгут все поля, отравят все реки и пожрут все живое».

«Концом света» этот трактир прозвали не зря. Тут на одном берегу реки — королевская земля, на другом — владенья дивов. Тут — один свет, там — другой. Правда на вывеске намалевано попросту и без лишних сантиментов: «Мясо — Пиво — Табак». Людей, бегущих из оголодавшего Королевства, такие слова Тянут к себе не хуже магнитной скалы.

Прежде мы воевали с дивами. Но прошлой осенью на побережье напали кровожадные и жестокие народы моря, и тут же все вспомнили, что дивы и люди Королевства — один народ, потомки двух братьев, что то ли из-за подковы, то ли из-за уздечки поссорились. Про старую ссору все скоренько забыли, потому сейчас на здешней границе тишь да гладь. Некоторые, правда, боятся, что дивы могут и в спину ударить, но я так не думаю. Ну расправятся дивы с нами, а что им потом с людьми моря делать?!

Утром, когда я сюда попала, тут и впрямь был конец света. Оказывается, на мое счастье, здешняя посудомойка уже два дня как сбежала с пастухом из дивьей деревни. В кухне посуды грязной скопилось — от пола до потолка.

Хозяин, едва я о работе заикнулась, тут же меня за рукав к лохани потащил. Я его, конечно, сразу же осадила. Сначала купи, потом запрягай.

Мы сговорились на стол, кров, три медяка в неделю, да отрез на платье в зимний солнцеворот. По мне, так неплохо. С голода не помру, и богиню свою прокормлю. Летом — одуванчики, зимой всегда морковку, или репку добыть можно.