Степная полоса Азиатской части СССР в скифо-сарматское время - [74]

Не менее важным событием оказался и выход в свет первого тома «Истории Казахской ССР» (1977), в котором использованы археологические материалы по ранним кочевникам Семиречья, высказаны и аргументированы последние концепции по вопросам хронологии, периодизации, этнической и социально экономической интерпретации археологических па мятников. Вышел первый том «Истории Киргизской ССР» (1984). В нем впервые всесторонне представлены основные археологические комплексы края, дана характеристика особенностей хозяйства, культуры, социального строя и исторических судеб кочевого населения, обитавшего на территории Киргизии в раннем железном веке.

Следует отметить спорность и противоречивость этнических определений археологических комплексов, особенно тех, что соотносятся с усунями, юечжами, кангюйцами и хунну. Поэтому совершенно необходимы дальнейшие исследования.

Остается насущной задачей разработка самостоятельной (независимой от скифо-сарматских аналогий) хронологии археологических памятников кочевников Средней Азии, основанной на эволюции местных предметов, особенно вооружения, конского снаряжения и др. Работа в этом направлении ужо началась и дала положительные результаты (Сорокин С.С., 1956а; Литвинский Б.А., 1965; Медведская И.Н., 1972; Акишев К.А., 1973).

По-прежнему дискуссионен вопрос о хронологии памятников кенкольского типа, и Кенкольского могильника в частности. После пересмотра С.С. Сорокиным первоначальной даты этих памятников в литературе долгое время господствовала точка зрения об отнесении Кенкола ко II–IV вв. (Сорокин С.С., 1956а; 1956б). Однако последние раскопки Кенкольского могильника позволили несколько расширить хронологические рамки памятника, выделить более ранние и более поздние захоронения и отнести его к I–V вв. (Кожомбердиев И.К., 1963, с. 76). Но и сейчас нельзя считать этот спор окончательно решенным.

Нет единства в вопросах периодизации истории кочевников Средней Азии, и Семиречья в частности, хотя всеми выделяются сакский и усуньский периоды. Две первые периодизации сако-усуньских памятников были предложены А.Н. Бернштамом (1950; 1952). Позднее Е.И. Агеева (1961) и Г.А. Кушаев (1963) дали более дробное членение памятников усуньского времени.

Более всего соответствует современным представлениям периодизация, принятая в первом томе «Истории Казахской ССР» (1977, с. 272, 310) и являющаяся по существу модификацией археологической схемы А.Н. Бернштама и Е.И. Агеевой. Оговаривая относительность абсолютных дат, мы в настоящем разделе придерживаемся в основном именно этой периодизации, которая имеет следующий вид: I — раннесакский период (VIII–VI вв. до н. э.); II — сакский период (V–III вв. до н. э.); III — усуньский период (III в. до н. э. — V в. н. э.) с тремя этапами: ранний (III–I вв. до н. э.), средний (I–III вв.), поздний (III–V вв.)[18] и вносим в нее лишь некоторые коррективы.

В первую очередь это касается «удревнения» самого раннего этапа сакской культуры и включения в него VIII пека до н. э. Надо сказать, что в первой периодизации А.Н. Бернштама также фигурировал VIII век до н. э., интуитивно выделенный на крайне малочисленных фактах. В настоящее время VIII век до н. э. выделяется более обоснованно (Акишев К.А., 1973; Акишев К.А., Акишев А.К., 1978; Грязнов М.П., 1983а), хотя до сих пор в Средней Азии еще не открыты наиболее ранние памятники, подобные курганам Аржан и Высокая Могила.

Использование в названии периодов этнических наименований связано с желанием исследователей увязать археологические памятники с определенными этническими образованиями, известными по письменным источникам, что, к сожалению, не всегда согласуется с хронологией. Поэтому надо иметь в виду относительность этих отождествлений, тем более что этнический состав среднеазиатских кочевников представлял собой гораздо более сложную картину.

Раннесакский период (VIII–VI вв. до н. э.).

В Семиречье, как и в других частях евразийского пояса степей, раннесакские памятники изучены недостаточно. Они представлены единичными могилами с довольно бедным инвентарем, а также отдельными находками изделий «скифской триады».

Могилы имеют три разновидности: обычные грунтовые ямы, подбои и каменные ящики. Последние можно рассматривать, видимо, как пережиточное явление, связанное с эпохой бронзы. Захоронения различаются также ориентировкой погребенных: на запад, северо-запад и северо-восток. Все это указывает, быть может, на этнокультурную разнородность саков Семиречья. Иногда умершего сопровождало погребение верхового коня в отдельной яме. В могилу ставили ритуальную пищу — мясо барана. Инвентарь погребений беден и однообразен, оружие отсутствует. В могилах находят предметы конской упряжи с характерными стремевидными удилами, пряжками и ворворками. В этот период, особенно к концу его, в Семиречье уже были известны изделия прикладного искусства, выполненные в так называемом зверином стиле. В быту население употребляло простые бронзовые ножи, деревянные и костяные гребни. Лепная круглодонная посуда, частично изготовленная на матерчатом шаблоне, резко отличалась по форме и отсутствию орнамента от керамики позднебронзового века. Случайно найденные бронзовые и железные акинаки с бабочковидным перекрестьем, а также наконечники стрел ромбовидной формы со втулкой и некоторые другие изделия по аналогии с раннескифскими относят к раннесакскому периоду. Таким образом, все три компонента знаменитой «скифской триады» — оружие, уздечный набор, звериный стиль — уже представлены в культуре саков Семиречья раннего периода.