Степная полоса Азиатской части СССР в скифо-сарматское время - [15]
Из четырех владений Азии, постоянно взаимодействующих на северо-востоке Средней Азии, следует упомянуть еще Давань — небольшое владение, описываемое как земледельческое (Бичурин Н.Я., 1950б, с. 147–151, 161–168, 186–188; Hirth F., 1917, p. 95; Hulsewé A.F.Р., 1979, p. 73). Однако данные о количестве народонаселения и войска в описании владения приводятся по цифровой характеристике, обычной для кочевых владений, по формуле, отмеченной Тарном: «Народонаселение X семейств, 5X душ, строевого войска X» (Tarn W.W., 1951, p. 307, note 1). Основываясь на этом, а также на фразе из характеристики населения Давани: «Оружие состоит из луков со стрелами и копий. Искусны в конной стрельбе» и имени правителя Давани — Мугуа, интерпретируемое им как сакское, Тарн предполагает, что во главе Давани стояли кочевые племена саков. С этим согласуется и чтение Давань (Та Юань) как Taxwar (тохары) — кочевой народ, предложенное Паллибланком (Pulleyblank Е.G., 1966, p. 22). К этому следует добавить, что Давань славилась разведением особой породы лошадей, из-за чего и произошло ее военное столкновение с Ханьским Китаем. О роли саков в сложении культуры Давани писал А.Н. Бернштам (1952, с. 211). Постоянное взаимодействие скотоводческих и земледельческих племен было одной из особенностей истории Ферганы. По-видимому, значительное место занимали кочевые племена и в истории Хорезма, о чем свидетельствуют данные как письменных источников, так и нумизматики, и археологии (Вайнберг Б.И., 1977, с. 76, 77. Там же литература вопроса; 1979б).
Таким образом, кочевники Средней Азии играли большую роль в истории среднеазиатских народов, постоянно взаимодействуя с земледельческим населением. Они принимали участие во всех сколько-нибудь крупных политических событиях ее истории. В мирное время они являлись неразрывной частью комплексного хозяйства, осуществляя постоянный товарообмен. Во время военных потрясений они входили в те или иные группировки. Несомненно, значение их было неодинаково для северных (северо-восточных) и южных районов Средней Азии. В первых они постоянно играли доминирующую роль, то объединяясь против общего врага, то соперничая друг с другом. Время от времени сюда продвигались и новые племена из Центральной Азии. Оседлое население скорее всего занимало подчиненное положение. На границах кочевых и земледельческих районов возникали отдельные более или менее устойчивые государственные образования типа Давани или каких-то владений Кангюя (район Ташкентского оазиса), культура которых обычно длительный период сохраняла устойчивый облик и была сходной у скотоводов и земледельцев. В южных областях Средней Азии кочевое население появилось только в III–II вв. до н. э. в период, характеризовавшийся, с одной стороны, интенсивными процессами формирования новых объединений в степном поясе, вызвавшими значительные этнические перемещения, а с другой — прогрессирующим ослаблением Селевкидского государства, повлекшим за собой отпадение его восточных окраин. Захват кочевыми племенами сначала Парфии и Гиркании, а позднее Согда и Бактрии был непосредственно связан с завершающими фазами двух разных передвижений: в первом случае локального, причины которого пока неясны, во втором — начавшегося далеко на востоке в ходе формирования государства хунну. В то же время этот захват явился этапом ликвидации политических последствий греко-македонского завоевания Средней Азии.
Прямым результатом военных успехов было переселение кочевников в земледельческие области, где они на длительный период стали составной частью населения, политически господствующей, но сохраняющей при этом свою форму хозяйства и свой этнографический облик. В таких условиях сложилось первоначальное ядро сначала Парфянского, а затем Кушанского государства, во главе которых стояли кочевнические династии. Завоеватели не ставили целью уничтожение или даже подрыв хозяйственной основы коренного населения, а наоборот, стремились сохранить ее в полной мере при изменившихся условиях. Внутренняя прочность молодых государств проявилась прежде всего в способности к быстрой и успешной экспансии на обширные территории, завершившейся превращением их в крупнейшие державы своего времени. Масштабы завоеваний указывают на то, что в эту экспансию вовлекались и соседние племена — среднеазиатский кочевнический тыл. В первые века нашей эры тенденция к сосуществованию кочевого и земледельческого населения прослеживается уже на более широкой территории, чем в последние века до нашей эры, что свидетельствует о распространении на кочевые племена воздействия специфики структуры обоих государств.
