Степь - [26]

- Ну, ты алкаш! Ты зачем сети в поле поставил?

А второй отвечает:

- А где ты вчера на лодке греб, там и ставил.

Самочувствие у меня было не лучше, чем у тех рыбаков из анекдота. С одной маленькой поправкой, их вчера не били, а я не пил. И хоть я алкоголь не особо люблю употреблять, но лучше страдать от похмелья, чем от побоев. Это в горячке, когда адреналин хлещет через край, на раны не обращаешь внимание. Зато потом… Эх! Ладно, хватит нежиться, как кисейная барышня страдающая инфлюэнцей, или, прости меня Господи, люмбаго. Поэтому я стал медленно подниматься, и обнаружил в себе силы еще полежать. Э, нет! Так не пойдет! Нужно мал-мала двигаться и приводить себя в форму. Встав на четыре кости, затем зацепился за переднюю ногу лошади, благо Матильда стояла на месте, и используя её ногу как дополнительную опору, разогнулся. И чуть не взвыл. Мышцы застыли камнем, как это иногда бывает, при переутомлении. Ничего, ничего… Тут у седла баул с продуктами, и самое главное фляга с водой. А вода, это жизнь. Теплая речная вода с привкусом ила, и запахом старой кожи от фляги, показалась чудодейственным лекарством исстрадавшемуся от жажды организму. Жаль только, мало её. А вот теперь можно осмотреться, и куда меня лошадушка привезла? И я осмотрелся.

Степь да степь кругом, путь далёк лежит… В той степи глухо-о-ой.. А вот этого не надо. Лето на дворе и замерзнуть мне тут не грозит. Но в целом пейзаж не радовал. Практически ровная земля с небольшими холмиками и овражками, не за что взгляду зацепится. Ни кустика, ни намека на присутствие рядом реки или стойбища. Солнце жгло обнаженную голову. Платок, который я повязывал на пиратско-кыпчакский манер, остался где-то далеко. А шлем с пыльной войлочной подкладкой надевать на потную голову не хотелось. И куда ты меня могла завезти? Если учитывать, что с места происшествия я ускакал медленной рысью, переходящей на шаг, то удалился максимум километров на пять от реки. Ну, пусть на десять. Но здесь, в степи ровной как стол, это не расстояние. Тут если на холмик подняться, можно и на 10км все разглядеть. Однако! Моя кобылка здорово постаралась, чтобы увести меня подальше от неприятностей. Да перестань ты меня облизывать! – отмахнулся я от Матильды. Не лошадь, а собака какая-то. Или ей соли не хватает? А потная лысина с куском соли схожа?

- Матильда, прекращай эти телячьи нежности – обратился я к преданной морде, - скажи лучше голуба, куда ты меня увезла?

Но морда скалила зубы и ничего не отвечала. Ладно, сейчас с местоположением определимся, и нужно будет скакать в антурган жерлер, так, кажется, на местном наречии называются проклятые земли. Под волну попасть страшно, но мне нужны не круги на воде, мне нужно попасть в эпицентр.

***

Шум и гам в ауле Байрама не прекращался уже несколько дней. Вначале хоронили погибших нукеров, потом отъезд и возвращение Байрама. После поездки хозяин был повеселевший, словно предвидит нечто хорошее, и даже пару раз обмолвился, что ждет хороших вестей. И его ожидания оправдались, приехали люди от Аблая. Их встретили как дорогих гостей, завалили лошадь и пару баранов на бешпармак. Следопыту, помогающему по хозяйству, перепало с того тоя одно конское ребро, обильно поросшее мясом с прожилками и жировым слоем на два пальца. Байрам, будучи в хорошем настроении, сам распорядился, чтобы нищему следопыту подали. Газарчи, столовавшийся вместе с сиротами с аула Батпака, поделился ребром с Ертаем. На мальчишку после всех этих перипетий было жалко смотреть. Мало того, что он предал человека, подарившего ему лошадей, и хотя его никто не осуждал вслух, но старики смотреть в его сторону избегали. Так и родственники погибших воинов после случившегося косо на него смотрели, словно он специально заманил их на погибель. Тем более, что прямых родственников по линии отца в ауле Байрама не было, а младшая сестра матери ему была не рада, и своих детей хватало, да и муж её смотрел на мальчишку, словно тот кусок у него изо рта отнимал. Поэтому чувствовал Ертай себя, мягко говоря, пятым колесом в телеге.

- Рахмет, ага, - тихо поблагодарил он Газарчи за жирный кусок, - А как ты думаешь, где сейчас он?

- Кто? – не сразу понял Газарчи.

- Нар…

- А кто его знает… степь большая.

- Помоги мне его найти.

- Зачем? – поинтересовался следопыт.

- Он лежит сейчас в степи и умирает от ран… и у него никого нет, как и у меня.

Газарчи чуть не подавился куском от удивления. И это он слышал от мальчишки двенадцати лет?

- А ты не боишься его найти? Он тебе голову свернет как цыпленку.

Ертай замотал головой.

- Ты не понимаешь, он добрый…

Что-то положительно не так было с понятием о доброте в голове у этого мальчишки. Следопыт не стал больше ничего говорить, вытер жирные руки о штаны, поднялся и пошел в сторону реки, мимо юрты Байрама. В юрте было шумно. Ветром доносило оттуда аппетитные запахи бешпармака и обрывки разговоров. Хотя чего тут прислушиваться? И так было понятно с самого приезда гостей, что приехали они сватать Сауле. И сейчас торговля шла полным ходом… Родственники Байрама нахваливали изо всех сил невесту, а посланцы Аблая согласно кивали, и калым соглашались выплатить самый большой – семьдесят семь лошадей. Но Байрам только усмехался… Дело, обильно сдабриваемое кумысом, застопорилось.