Стендаль. Встречи с прошлым и настоящим - [18]

Естественно, что эта тема была одним из главных предметов разговоров в обществе, особенно в салоне Ансело, где собирались литераторы. Позже, в 30-х годах, когда не стало многих светских салонов эпохи Реставрации, в доме Ансело, по словам Тургенева, бывала также «толпа всякой всячины», «всех мнений и всех академий»[139].

В своих воспоминаниях Виржини Ансело с глубокой симпатией отзывается об Александре Тургеневе, беседы с которым всегда доставляли истинное удовольствие. Он ввел в ее дом «очаровательных русских»: Сергея Александровича Соболевского – приятеля Пушкина, библиофила, с которым познакомился и Стендаль; Андрея Николаевича Карамзина – сына известного историка; Элима Петровича Мещерского – поэта и дипломата, а также других.

Виржини Ансело отметила в своей книге, что Тургенев особенно любил разговоры Стендаля и Корефа, который тоже был завсегдатаем этого салона[140].

А. И. Тургенев начал посещать дом Ансело 3 марта 1830 года. Об этом свидетельствует его письмо к брату от 3–4 марта, где он сообщает, что «пошел на первую вечеринку к Ансело, автору Шесть месяцев в России»[141]. В это время Тургенев уже знал Анри Бейля по встречам у Кювье и у Жерара. Он также знал его как писателя, если не по его книгам, то по отзывам о них, в частности, о книге «Прогулки по Риму» (1829).

В том же письме к брату Тургенев рассказал, что «рано поутру» (4 марта) он «забрался» к Бейлю, «иначе Стендалю», чтобы взять у него лучший маршрут в Рим для графини Потоцкой[142].

Однако он сам тоже охотно воспользовался бы этим маршрутом, «самым коротким и приятным».

Положение А. И. Тургенева было в это время весьма сложным. Он давно уже хлопотал через В. А. Жуковского об отмене приговора брату, поскольку Николай Иванович не был лично причастен к восстанию декабристов. Но Жуковский, воспитывавший наследника престола, не мог ничего добиться в пользу Н. И. Тургенева.

Друзья Александра Ивановича уговаривали его смириться с тем, что его брат не сможет вернуться в Россию. П. А. Вяземский писал ему: «[…] Ты хлопочешь, ты рвешься – из чего? Чтобы кое-как, противоестественно, сколотить ему из обломков новую жизнь на старый лад; жизнь, для него невозможную […]»[143].

В сложившихся обстоятельствах А. И. Тургеневу не хотелось ехать в Россию, и он предпочел бы отправиться в Италию. Но впервые он попал в эту страну в августе 1832 года. В Италии Тургенев узнал Стендаля ближе, и как человека, и как писателя.

Прежде чем перейти к итальянскому периоду связей Стендаля с А. И. Тургеневым, расскажем об одном любопытном моменте.

В августе 1829 года, по пути из Германии в Париж, Тургенев остановился в Ахене. 9 августа он записал в свой дневник: «[…] Пошел в редут, читал газеты, видел дам у Rouge et noir[144], русских». На следующий день он снова отправился в редут и «первый раз в жизни играл в Rouge et noir». Как Тургенев отметил в дневнике, он, к счастью, не проиграл, но почувствовал, что мог бы «сделаться страстным игроком». 11 августа он опять увлекся этой азартной игрой и на сей раз проиграл 33 талера. После чего он дал себе зарок: «Больше не буду!»[145]

4 марта 1830 года, когда Тургенев посетил Стендаля, он мог увидеть на столе писателя объемистую рукопись, озаглавленную «Жюльен» – будущий роман «Красное и черное». Как утверждал кузен Стендаля, Ромен Коломб, писатель нашел новое название внезапно, словно по наитию, когда первые листы романа уже набирались.

Много было пролито чернил по поводу заглавия «Красного и черного». Оно интерпретировалось по-разному: «красный» – цвет бунта, противопоставленный «черному» – иезуитскому духу эпохи; пламенное сердце героя, преклоняющееся перед героическим прошлым Франции, и его неистовое честолюбие, избирающее средством достижения цели лицемерие, черную сутану, и т. д.

Не вспомнил ли Тургенев однажды в разговоре со Стендалем о пережитом им психологическом состоянии в Ахене, то, что он мог бы «сделаться страстным игроком»? Не сыграло ли это какую-то роль в том, что Стендаль нашел для своего романа новое, многозначное название?

Июльская революция 1830 года, восторженно встреченная Стендалем, изменила многое в его судьбе. С помощью друзей он добился поста французского консула, но не в Италии, как он надеялся, а в ее «прихожей» – Триесте. Однако там ему не пришлось обосноваться. Австрийское правительство отказалось принять его назначение, считая Бейля опасным либералом. Анри Бейль покинул Триест и в апреле 1831 года прибыл на новое место службы – в Чивитавеккью. Отныне он делил свое время между захолустной Чивитавеккьей и Римом, если не считать поездки по Италии и более или менее длительные отпуска во Францию.

Июльская революция изменила также планы А. И. Тургенева. Он собирался сотрудничать с «Литературной газетой» Дельвига, но из этого ничего не вышло. Царское правительство ожесточило цензуру. К тому же русским подданным запрещалось ездить во Францию. Не случайно мало писем А. И. Тургенева этого периода.

В декабре 1830 года он уехал в Англию и оттуда в июне следующего года вернулся в Россию. Здесь он почувствовал всю неприязнь, которую к нему питали официальные круги. Тем большую теплоту и внимание проявляли к Александру Ивановичу его друзья: Пушкин, Вяземский, Жуковский и др. Когда Тургеневу удалось снова получить заграничный паспорт, друзья провожали его до Кронштадта, откуда пароход отплывал в Германию.