Стенающий колодец - [57]

Ну вот, и мой отец сказал вашему отцу, что лес – плохой лес. «И дичи в нем нет, и птицы гнезда не вьют там, – говорит, – и вам он ни к чему». Ну, после таких вот разговоров ваш отец пришел на мать мою поглядеть, и увидел он, что она не из тех глупых женщин, что впадают в панику по любому случаю, и тогда он решил, что что-то там есть, после чего порасспрашивал соседей, и что-то такое он решил и написал на бумаге – вы ее точно найдете у себя, мастер Реджинальд. А потом отдал приказ, и лес был выкорчеван. Все днем они сделали, помнится, а я там после трех никогда не бывал.

– А объяснения они какие-нибудь нашли, Митчелл? Кости там какие-нибудь или еще что?

– Ничего они не нашли, мастер Реджинальд, только след от изгороди да канаву в самом центре, примерно там, где сейчас боярышник растет. Да и если бы кто там и был, они бы его нашли. Только не знаю, стало ли от этого лучше. Народ здешний эти места не любит, точно так же, как и прежде.

– Вот что я выяснил у Митчелла, – заключил Филипсон, – так что остались мы при том же. Хочу поискать эту бумагу.

– А почему ваш отец никогда вам об этом не рассказывал? – спросил я.

– Вы же знаете, что он умер еще до того, как я пошел в школу. Я полагаю: не хотел пугать такой историей нас, детей. Как-то раз мы убежали в эту долину и вернулись очень поздно, зимой это было, так нянька меня долго трясла, а потом даже ударила; но никто нас не останавливал, когда мы днем ходили в лес, если нам хотелось… только нам не хотелось.

– Гм! – буркнул я. – А вы сможете найти эту бумагу?

– Да, – ответил он, – смогу. Она наверняка в буфете, который стоит прямо за вашей спиной. Там есть пара связок, отложенных специально, я иной раз их просматриваю, и там есть конверт с надписью Беттонский лес, но, так как Беттонского леса больше не существует, я думал, что ничего интересного внутри нет, вот я его и не открывал. Что ж, сделаю это сейчас.

– Но прежде подумайте, – произнес я (мне все еще не хотелось рассказывать о том, что пережил я, но решил, что время для этого наступило), – может быть, Митчелл был прав, когда говорил, что вырубка леса ничего не дала.

И я поведал то, что вам уже известно. Нет нужды сообщать, что Филипсона мой рассказ крайне заинтересовал.

– Так это происходит до сих пор? – воскликнул он. – Поразительно. Слушайте, а может, сходим туда сейчас вместе и посмотрим, что там происходит?

– Ни за что на свете, – отказался я, – если бы вы сами это пережили, то вам бы очень захотелось находиться миль за десять от этого места. Ладно, что об этом говорить. Лучше откройте конверт и прочтите, что написал ваш отец.

Так он и сделал, внутри оказалось три или четыре исписанных листа. Начинались записи с цитаты из «Гленфинласа» Скотта, которая показалась мне удачно выбранной:

Где бродит, говорят, кричащий дух.

Далее следовал пересказ разговора отца моего хозяина с матерью Митчелла, из которого я переписал лишь следующее:

Я спросил ее, не видала ли она что-либо, что могло, по ее мнению, издавать эти звуки. Она ответила, что не раз, когда шла она через лес очень поздно, ей приходилось постоянно оборачиваться, так как из кустов доносился шорох, и казалось ей, что видит она кого-то в лохмотьях, простиравшего перед собой руки и очень быстро идущего, и тогда она бежала к приступке через изгородь и по дороге не единожды все платье себе изодрала.

Затем он обратился еще к двум людям, но они боялись ему что-либо рассказывать. Они думали, что, помимо прочего, потеряют тем самым уважение в приходе. Однако одну из них, миссис Эмму Фрост, он все-таки уговорил повторить то, что рассказывала ей ее мать.

Ходят слухи, что была титулованная леди, которая дважды выходила замуж, и первого ее мужа звали Браун, а может, и Брайан («Да, в поместье до того, как оно перешло к нашей семье, проживали Брайаны», – вставил Филипсон), и она перенесла межу своего соседа и отхватила огромный кусок лучшего пастбища в Беттонском приходе, а оно принадлежало по закону двум детям, и никто не заступился за них, и говорят, что потом дела ее шли все хуже и хуже, и тогда она совершила подлог и получила тысячи фунтов в Лондоне, и в конце концов было доказано, что бумаги фальшивые, и ее судили и приговорили к смертной казни, но она как-то избежала ее. Но никто не смог снять проклятие с тех, кто перенес межу, поэтому говорят, что она не может покинуть Беттон, пока кто-нибудь не восстановит границу.

Документ кончался записью следующего содержания:

Я очень сожалею, что никак не могу узнать, кому принадлежали ранее поля, примыкающие к лесу. Если бы я смог найти их потомков, я бы сделал все возможное, чтобы возместить им убыток за все прошедшее время, потому что нет сомнений в том, что лес таинственным образом кто-то тревожит, и именно так, как о том говорят местные жители. Так как в данный момент мне неизвестно, каковы размеры присвоенной незаконно земли и кто ее истинные хозяева, я вынужден извлекать из общей сумму дохода ту часть, которая относится к этому участку земли, и ежегодно передавать сумму за пять акров на общественные нужды прихода и на благотворительность. Надеюсь, что и потомки мои станут придерживаться моего обычая.