Стена - [6]

Егоров. Я не против. Пусть целует. Своими ледяными устами.

Уборщица. Пусть она сначала слова выучит, Александр Михайлович всегда говорил: «Выучи текст, потом импровизируй». Сейчас все наоборот.

Ассистент. Стоп!

Уборщица. Она вся зажалась!

Дежурная. Мышцы освободи, девочка… освободи!

Ассистент. Стоп! Кто это? Откуда вы, девушка?. Стойте, куда вы? Стойте!

Настя. Отойди! Чего ты лезешь?

Входит Иван Михеев.

Михеев. Товарищи… извините… здесь филиал гостиницы «Центральная»?

Молчание.

Савченко. Филиал-филиал, проходи.

Михеев. Мне только переночевать. Трое суток был в пути. До Скворцовского автобус утром… Я сначала думал на автостанции полежу. Потом рукой махнул, думаю, чего деньги беречь?

Ассистент. Вы кто?

Михеев. Я-то сам никто… У нас в хозяйстве на овощах: жена моя Катерина. Послали ее за рассадой. А у нее на руках девчушка. Не станешь ребенка от грудей отрывать. Ну вот… чего это я говорил такое?! Глаза так и липнут, хоть спички вставляй. Последнюю ночь солдаты демобилизованные сели, до утра горланили. А что им скажешь? Ребята рады… (Ассистенту.) Мужчина, вы тут командуете? Оформите меня.

Ассистент. Здесь не гостиница. Вы это знаете?

Михеев. Не пойму вас. (Огляделся.) В объявлении написано, что открыта гостиница.

Дежурная. В каком объявлении? В каком объявлении?

Савченко. Ладно, ты их, браток, не слушай. У них еще хмель в голове не перебродил. А ну-ка, идите протрезвитесь!

Дежурная. Толя…

Савченко. Я тебе дам Толю. Люди за тысячи километров приехали. (Указывает на Ассистента.) Он кто, начальник ваш?

Ассистент. Товарищ, успокойтесь!

Савченко. Я тебе не товарищ.

Из номера вышел Лузин.

Лузин. Мне не звонили?

Молчание.

Что же с ними случилось? Софочка, я, с вашего позволения, позвоню?

Дежурная. Вы знаете, телефон… служебный.

Лузин. Я на службе. Не могу же я в каждую гостиницу тянуть кабель и ставить свой телефон. Это хорошая идея. Надо позвонить в Министерство связи. У меня в Симферополе есть товарищ, главный инженер АТС. Он вставил телефон в скрипку, звонил по междугородному и играл маме. Она хотела, чтобы он стал скрипачом. Я ему говорил: «У меня тысяча дел. Мне надо вставить телефон в грудную клетку. С одной стороны сердце, с другой — телефон. Неизвестно, что для меня важнее». Софочка, пойдите посмотрите, нет ли там голубого автобуса.

Ассистент. Сюда приедет автобус?

Лузин. Сюда приедут артисты Воронежской филармонии и Маргарита Мостовая. (Направляется к телефону.)

Ассистент. Одну минуту…

Михеев. Как же будет со мной, мужчина?

Ассистент. Подождите.

Михеев садится на диван. Засыпает.

Лузин. Слушаю вас!

Ассистент. Как вы сюда попали?

Лузин. Это долгая история. Сначала мы хотели поехать по Украине, Сумы… Чернигов… Винница… Я съездил туда, утвердили сроки. И вдруг, приезжает администратор саратовских цыган. Ну и сами понимаете — цыгане у нас идут первым номером… Этот администратор, мой старинный, друг, выпил со мной бутылку коньяка. Я поехал в Орел. В Орле уже полгода сидит ансамбль лилипутов «Колибри». Вот так мы сюда и попали. Вы думаете, продавать искусство легко? Народ пресытился. Везде зрелища, везде интересно. Дома телевизор, за углом кино. Вы из газеты? Мы будем работать, в основном, по области. Извините, надо позвонить одной докторше, па звать ее на концерт. Говорят, она лечит гипнозом от полноты. (Дежурной.) Софа, вы еще здесь? Я же вас просил посмотреть. Они могут ездить вокруг дома и не найти дверей. Все привыкли, что я прокладываю дорогу, как бульдозер.

Ассистент. Один вопрос…

Лузин. Все решили задавать сегодня по одному вопросу. Не надо скупиться. Софа, вы инвалид? Вас прибили к полу гвоздями? Молодой человек, я знаю, что интересует прессу. Мы дадим несколько шефских концертов. Главное, в нашем репертуаре, конечно песня. Много юмора, немного сатиры… Я не мог выйти, мне могут позвонить! Кто-нибудь, сходите посмотрите!

Ассистент. Стоп! Подождите! (Подходит к дремлющему Михееву.) А вы кто такой все-таки?

Михеев. Две пересадки поездом… сначала самолетом думал. Полтора суток просидел в аэропорту. Ветер… ураган. Самолеты не летают. Сдал билет… От аэропорта до вокзала чуть ли не сто километров… успеть к поезду, а ехать не на чем… А следующий будет только через двое суток. Автобусы не ходят, идет экономия бензина! За полдня приехал один — двери сорвали, стекла выбили. Друг друга толкают, бьют… А я сел на остановке… думаю, не поеду. Что же если еще здоровый, старика там или женщину должен ног сбить, а иначе никак не добраться… Свои ж вроде люди… не враги. Махнул рукой… Остался один на остановке. Тут парень с золотых приисков… Он ночью еще в аэропорту все ко мне подсаживался — выпить ему не с кем было… Сговорил за семьдесят рублей почтовый фургон — садись, кричит мужик, не бойся, не надо в долю входить… А кругом град… дождь, ветер… Ехали, парень этот с золотых приисков, значит, всю дорогу переживал: хотел слетать в Москву на какое-то Ваганьково кладбище, Володе положить цветы. Какому Володе? Уж я не стал спрашивать… Вот! Считайте — это две ночи! В поезде — внизу, на полке мужик, чуть старше моих лет… едет с курорта… То радио включит, приемничек у него маленький… то вскрикнет, и все смеется… все смеется. Я его и просил, и грозил… нет — веселится и все! Оказывается, его телеграммой вызвали — у него сын погиб. Я думал он смеялся, а человек оказывается, плакал… Я-то сквозь дрему не разобрал. Ну как тут спать? Когда у человека такое горе. Сел с ним… поговорил — считай это уже третья ночь ушла. Вот теперь четвертая.