Стена - [10]
Савченко. Что ты несешь?
Уборщица. Извинитесь сейчас же. Это заслуженная артистка!
Дежурная(неожиданно). Я знаю, что нужно сделать! Знаю! (Встает в театральную позу, громко.)
Уборщица. Сударыня, вернулся генерал.
Савченко. Идите проспитесь, тетки!
Лузин. Софа! Киношники вас купили!
Дежурная. Успокойтесь!
Лузин. Я спокоен. Я совершенно спокоен. Дайте лампу!
Савченко. Не надо, браток!
Лузин. А если бы там была ваша жена? Пустите меня… Пустите. Я хочу посмотреть ей в лицо.
Савченко(понял глубину момента). Иди.
Лузин медленно поднимается по лестнице.
Дежурная(спешит за ним). Стойте! Я отвечаю за порядок.
Уборщица(за ней). Ты актриса, а не сторож.
Дежурная. Я дежурная.
Поднимаются по лестнице и скрываются на втором этаже.
Савченко. Спохватились! Вот так, ребята! Приехала — хлысть и нет ее. Артистка. Ничего не поделаешь— красивая женщина. Я им не доверяю. Если присмотреться — ничего особенного. Точно такие же женщины, как все. Приехали к нам в часть эти самые артистки. Вышла одна, понимаешь ты, монтаж читать. Такая, ну такая — ни одной жилочки на ней не видно. У всех, понимаешь ты, дух захватило… Я тогда еще лейтенантом был… До того она мне помрачила рассудок, что в воскресенье нагрянул прямо к ней домой с букетом, понимаешь ты, и все! Открывает дверь эта самая красавица. Смотрю стоит такая скромненькая, роста никакого… морщины сеточкой. «Вы ли это? — Что вам угодно? — Ничего! Извините — дверью ошибся». И кубарем с лестницы… Кирилл. Что такое актриса? Что такое настоящая актриса?! Это мать, когда она ласкает завернутое в одеяло полено или плачет над фанерным курганом! Она святая! Она чиста! Не сметь! Послушайте, вы в театре! Вы на сцене! Сцена… это железные балки… доски… Здесь все настоящее… Люди, люди… по ней ходят поддельные. Нет души — есть символ веры. Да и что такое душа? Человек смотрел на кусок дерева и шел на смерть… Икона! Кусок дерева и немного красок… Актер тоже символ веры! Куда пойдет человек после того, как на него посмотрит? Конечно, театр — условное искусство, но жизнь… жизнь не условна… Там страдают и умирают по-настоящему… Театр задыхается от лжи! Какие мы водружаем символы веры! Как будто нет этого бесконечного живого потока…
На втором этаже шум, крики. С очередной вышибленной дверью в руках появляется Лузин. За ним Егоров, Настя, Дежурная, Уборщица. Общий шум голосов.
Лузин. Маргарита! Маргарита!
В шуме и сутолоке мало кто заметил, как в холле появился новый приезжий — Захарьянц с огромным фибровым чемоданом. Гаснет свет, а когда зажигается, — но не в театральных фонарях, а в люстре под потолком, — сцена, как и в начале, скрыта от нас добротной кирпичной стеной.
Действие второе
Утро. Зрительный зал театра. Столик с микрофоном. Сцену по-прежнему скрывает четвертая стена. Около стены хлопочет художник театра Брусилов. Простукивает кирпичи.
Брусилов. Проверьте подъемники! Следите, чтоб ни один кирпичик не шелохнулся. Василий, ты головой отвечаешь за стену.
Голос Василия. Головой, так головой. Но за тросы я не отвечаю.
Брусилов посматривает по сторонам, явно кого-то ждет. Наконец, в зал входит главный режиссер театра Александр Михайлович Овцов. Это высокий статный старик. Рядом с ним ответственный Представитель Управления культуры. Он слушает, а Овцов что-то оживленно ему рассказывает.
Овцов(заметил Брусилова). А-а, ты все в трудах, Брусилов. Иди сюда.
Брусилов. С приездом, Александр Михайлович.
Овцов. Вот рукомойник тебе. Взгляни… Дай-ка я тебя обниму, строитель вдохновенный.
Поцелуй.
Подъезжаю к театру, вижу Степан Богданович к нам направляется…
Брусилов. Здравствуйте, Степан Богданович.
Представитель. Решил вот заглянуть на ваш эксперимент.
Брусилов. Не рано ли? Спектакля еще нет.
Овцов. Я его предупредил — будет черновой прогон… мы просто посмотрим, что они нажили… Степан Богданович, мы договорились, вы сейчас представляете не Управление культуры, вы просто близкий нам человек… любитель театра. Мы проверим на вас спектакль… так сказать, используем в работе.
Садятся за режиссерский столик.
Два слова, чтобы ввести вас в курс дела. Итак, мной был разработан новый метод ведения репетиций. Вы знаете, что в теории театра встречается термин «четвертая стена». Вы курить хотите? Пепельницу Степану Богдановичу!
Брусилов принес пепельницу.
Спасибо, дорогой. О чем я говорил?
Брусилов. Вами совместно со мной…
Овцов. Да! Стена! Мы ее построили! И, по-моему, справились с этим блестяще. Любой строитель позавидует… Чтобы увидеть сцену, нам надо ее поднять… и это мы предусмотрели. Что получили актеры? Они там, Степан Богданович, живут… — Л они могут забыть о театре. Сегодня мы с вами увидим не актеров, а живых людей. Там, за кирпичами сложности жизненных конфликтов… Я чувствую — там что-то настоящее. Я вижу эту стену нашим занавесом. Для меня это глубокий символ.
В ресторане молдавской кухни в центре Москвы собираются трое человек. Загадочный румын Арнольд, известный пластический хирург категории VIP Соловьёва и её спутник жизни, некогда прославленный психиатр, а ныне спивающийся альфонс – Дранков. В течении их разговора мы узнаём, что Арнольд, бывший клиент Соловьёвой, в «прошлой жизни» – предприниматель Андрей, по своей прихоти предавший своих хозяев, очень серьёзных людей. Также мы узнаём, что вскоре должна прийти жена Андрея, которую он поспешно бросил, прежде чем исчезнуть.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Гостиная в квартире Сирены. Бьют кремлёвские куранты, отчего можно догадаться, что Красная площадь где-то очень близко. У раскрытого рояля Виктория. Звучит Чайковский. Сирена слушает её, сидя за большим, обильно сервированным на две персоны столом.Сирена. Виктория, а разве глагол «быть» и глагол «иметь» не одно и то же? Если я есть в настоявшем времени… Нет, скажем, в прошедшем времени – я была, то я ведь обязательно что-то имела… в прошедшем…Виктория. Это разные глаголы.Некоторое время звучит музыка…».
«Развалины стадиона заросли диким бурьяном. Среди вздыбленных досок и щебня несколько чудом сохранившихся рядов восточной трибуны. Внизу свалены в кучу развороченные глыбы постаментов с остатками спортивных скульптур, только одна поставлена прямо – гимнастка, с отбитой головой. На футбольном поле, в сухом безветрии, стоят могучие лопухи. За высокой стеной с треснувшими гипсовыми чашами угадывается неторопливая жизнь провинциального города в разгар жаркого летнего дня. Два молодых человека с дорожными сумками в руках проникли на территорию заброшенного стадиона и по полю направились к восточной трибуне…».
«Крыша барака прохудилась, стены рассохлись. Сильный ветер медленно, со скрипом отводит дверь – на миг открывается на холмах далекая дорога. Возвращается мрак. Солнечная пыль сквозит сквозь щели, оживляя наглухо забитые досками окна и ряды старых, поржавевших коек. Вошла Валентина. Закрепила дверь, поставила на койку чемодан. Лора, с дорожной сумкой в руках, остановилась у входа, смотрит вдаль…».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Признаться своему лучшему другу, что вы любовник его дочери — дело очень деликатное. А если он к тому же крестный отец мафии — то и очень опасное…У Этьена, адвоката и лучшего друга мафиозо Карлоса, день не заладился с утра: у него роман с дочерью Карлоса, которая хочет за него замуж, а он небезосновательно боится, что Карлос об этом узнает и не так поймет… У него в ванной протечка — и залита квартира соседа снизу, буддиста… А главное — с утра является Карлос, который назначил квартиру Этьена местом для передачи продажному полицейскому крупной взятки… Деньги, мафия, полиция, любовь, предательство… Путаница и комические ситуации, разрешающиеся самым неожиданным образом.
Французская комедия положений в лучших традициях с элементами театра абсурда. Сорокалетний Ален Боман женат на Натали, которая стареет в семь раз быстрее него, но сама не замечает этого. Неспособный вынести жизни с женщиной, которая годится ему в бабушки, Ален Боман предлагает Эрве, работающему в его компании стажером, позаботиться о жене. Эрве, который видит в Натали не бабушку, а молодую привлекательную тридцатипятилетнюю женщину, охотно соглашается. Сколько лет на самом деле Натали? Или рутина супружеской жизни в свела Алена Бомона с ума? Или это галлюцинации мужа, который не может объективно оценить свою жену? Автор — Себастьян Тьери, которого критики называют новой звездой французской драматургии.
Двое людей, Он и Она, встречаются через равные промежутки времени, любят друг друга. Но расстаться со своими прежними семьями не могут, или не хотят. Перед нами проходят 30 лет их жизни и редких встреч в разных городах и странах. И именно этот срез, тридцатилетний срез жизни нашей страны, стань он предметом исследования драматурга и режиссера, мог бы вытянуть пьесу на самый высокий уровень.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Простая деревенская девушка Диана неожиданно для себя узнает, что она – незаконнорожденная дочь знатного герцога, который, умирая, завещал ей титул и владения. Все бы ничего, но законнорожденная племянница герцога Теодора не намерена просто так уступать несправедливо завещанное Диане. Но той суждено не только вкусить сладость дворянской жизни, но полюбить прекрасного аристократа, который, на удивление самой Диане, отвечает ей взаимностью.
В одном только первом акте «Виндзорских проказниц», — писал в 1873 году Энгельс Марксу, — больше жизни и движения, чем во всей немецкой литературе.