— Нет! — прокричал Гервейз. — Не закрывайте дверь. Мы идем.
Но миссис Марк, одержимая своей навязчивой идеей, могла прийти только к одному-единственному выводу: кто-то из новых поклонниц ее супруга сумел-таки проникнуть в закрытые помещения.
Ничто не могло ее удержать Пока она спешила через длинную гостиную, а мы шли вперед, ей навстречу, холодный ветер, вырвавшийся из дверей банкетного зала, казалось, догнал нас. И между нами и нашей разгневанной экономкой возникли две темные, завернутые в саван фигуры.
— Ах, вот они, мэм! Вот они, сэр, именно такими я их и видела двоих, разгуливавших по лужайке за нашим окном. Ну, такого бесстыдства я еще не видела! Мисс Кэйт…
Темные фигуры повернулись к ней, перестав быть темными.
Ужасный свет сиял вокруг них, подсвечивая сталь доспехов, монашеские ризы и два мертвых лица.
С еще более ужасным криком, чем Хильда, миссис Марк отшатнулась назад; завороженная зрелищем, она была не в силах повернуться и уйти. Ее лицо стало мертвенно-бледным, а потом тускло-желтым.
— Что это значит? — произнесла она еле дыша.
Более высокая фигура вытянула закованную в кольчугу руку, направив костлявую ладонь в сторону двери в требовательном жесте.
«Уходите!» — говорил он так красноречиво, как только может сказать безмолвное движение. — «Уходите и больше не тревожьте нас».
По крайней мере, Гервейз именно так его и понял.
— Конечно, и без всякого промедления! — сказал он, когда мы все собрались вместе в нашей гостиной.
В ту ночь никто и не думал спать. К восьми утра все наши вещи были собраны и миссис Марк, бледная и подавленная на вид, в последний раз приготовила для нас кофе. Ее муж тем временем отправился нанимать телегу и экипаж для нас.
— Я знал, что вы не останетесь здесь надолго, сэр, — сказал начальник станции Гервейзу, когда тот брал билеты. — Очень многие пробовали, но все быстро уезжали отсюда.
Я присоединилась к Гервейзу, когда тот отправился отдавать ключ адвокату, сдавшему ему дом. Этот джентльмен выслушал нас без слов.
— Я рад, что вы благополучно выпутались, — наконец произнес он.
— А зачем вы вообще сдаете этот дом? — поинтересовался Гервейз.
— По указанию сэра Руфуса Саксона. Он считает — поверьте мне, это традиция, — что чужой человек может и когда-нибудь сумеет разрушить заклятье, висящее над этим домом. Мне также сказали и, думаю, это не ложь, что там порой по нескольку месяцев ничего не видно и не слышно, а потом эти… эти фигуры — именно такие, как вы описали, опять появляются на некоторое время.
— А какое преступление они совершили, если вообще было какое-то преступление, которое обрекло их на такие скитания, сэр? — вставила я свой вопрос.
Адвокат отрицательно покачал головой.
— Я сам толком не знаю, молодая леди. Разумеется, до меня доходят различные слухи; по правде говоря, однажды сэр Руфус наедине со мной обмолвился парой слов по этому поводу, но честь благородного дворянского рода, более ничем себя не запятнавшего, заставляет меня хранить молчание.
