Стажировка юной магини - [82]

— Ну, не знаю… Наверное, они слабее. То есть менее стойкие. Вообще-то я всегда стараюсь удерживать хорошие мысли, но там, у Зеркала Безразличия, ничего не получается. Оно их поглощает.

— Все правильно, почти. Надо не защищаться, а наступать — известный принцип для победы. Например, вызвать ощущение счастья. Насильно, даже если не хочется. Сначала потренируйся вдали от озера, вспомни какие-нибудь счастливые моменты, например из детства. Что ты тогда чувствовала? Вот и воссоздай такое же ощущение и не отпускай его, несмотря ни на что. В самых тяжелых ситуациях не отпускай. Если научишься, тебе и диадема не понадобится.

Мы беседовали, уже примеряя серебристые панцири — очередное изобретение молодого мага. Я сразу же приступила к тренировкам, чтобы на обратном пути быть в форме и успеть до отлета на Феерию нырнуть в черное озеро. Проверить наличие антимира в нем все же не мешало — а вдруг?

Поначалу мне никак не удавалось выбрать нужное ощущение. Впечатление от прекрасного замка Фавеи, лопнувшего, словно мыльный пузырь, очень напоминало счастье, но, к сожалению, оно оказалось фальшивым. Заветная фотография в золоченой рамочке тоже ничем не помогла, и все, что удалось вызвать при воспоминании о ней, было лишь глубоким разочарованием. В конце концов, я, по совету Андриса, представила картинки ярких детских воспоминаний: какую-то мимолетную листву, стучавшую в окно, встречи и праздники, просто солнечный день. Вроде получилось.

Имелась, впрочем, и еще одна загвоздка, о которой мне пока не хотелось думать. Преодолев озеро, я оказалась бы все в той же Пещерии. Никакого белого камня там раньше не было и антимира с серебряной крупой тоже, и если б они вдруг появились теперь, после захвата подземелья неизвестными, молодой маг это непременно почувствовал бы. Да и полая выдра проделывала тот же путь неоднократно и, как видно, никуда, кроме хранилища, не попадала. Во всяком случае, прозрачной она не сделалась.

* * *

Вскоре выяснилось, что Андрис не признавал не только сумки, но и все остальные емкости, имевшие ручки. Рюкзак у него все-таки был, но летающий, вроде моей птичьей клетки. Молодой маг уложил в него воздушных змеев и пару сапог для лучшего друга. Мы натянули на ноги чудо-обувь и помчались, что называется, "с ветерком".

Золотая рыбка, почтовые голубки и почти все мои вещи остались у Заламеи, но не пожелавшая на сей раз расставаться Зюзя, путешествовала с нами, забравшись в рюкзак нашего предводителя. Ее любопытная голова время от времени выглядывала и осматривала окрестные пейзажи, мелькавшие с молниеносной быстротой.

Семимильные сапоги оказались изумительным приобретением. Они неслись вперед до того стремительно, что без защитных костюмов нам пришлось бы довольно туго. Серебристые панцири, изготовленные Андрисом, которые он выдал мне и Силоне, не пропускали ни холода, ни ветра, а карманы у них были такие же бездонные, как на памятной куртке молодого мага, в которой он заявился в волшебный магазин.

Новая одежда не понравилась Силоне, и я знала, почему: она уверена, что капюшоны ей не идут. У нее якобы лицо круглое.

— Ну что тут может идти или не идти? Все равно голова целиком закрыта, лишь глаза видны! И то через специальную матовую вставку.

После долгих уговоров, подруга все-таки согласилась "напялить полное уродство" и "только ради вас".

Так мы и летели, неуязвимые и всевидящие, обгоняя самых быстрых птиц. И это тоже было ощущением счастья, и я тренировалась и тренировалась. Сапоги поднялись не очень высоко, но из-за скорости разглядеть что-либо никак не удавалось. Под нами блестели необъятные просторы океана, освещенные щедрыми лучами солнца. Острова, изредка проносившиеся мимо, моментально исчезали. Бешеная гонка продолжалась недолго, и вскоре показались высокие заснеженные горы и скалы, усеянные кричащими полчищами птиц — нас приветствовал восточный берег Гренландии.

Мы приземлились, вернее, приледнились, потому что угодили на скользкое ледяное плато. Молодой маг резко затормозил. Не удержав слишком резвые сапоги, мы с подругой проехали далеко вперед. Оглянувшись, я увидела, что моя верная Зюзя, ловко выбравшись из рюкзака, уже мчалась к нам.

— Андрис задумал покататься на катке, — посетовала Силона. — Во всяком случае, другого объяснения не видно.

И в самом деле, все пространство вокруг нас состояло из гор, снега и льда — ни малейшего намека на человеческое жилье.

Откинув капюшоны, мы поплелись назад, навстречу нашему другу, который замешкался, запихивая в рюкзак разбросанные выпью вещи. Сапоги так и норовили снова взлететь, и их приходилось придерживать за специальные поводки. Чтобы не упасть, подруга наклонилась вперед и внимательно смотрела под ноги. Я перемещалась таким же образом, скользя по безупречно гладкой площадке и стараясь удерживать равновесие, а заодно и ощущение счастья. Очень мешала не вовремя подоспевшая Зюзя. Никак от радости встречи она выдирала своим острым клювом серебристые чешуйки из моего чудесного панциря. Однако, несмотря на бурное проявление птичьей любви, мне все же удалось сохранить эйфорию — не зря столько времени тренировалась!