Ставка на проигрыш - [35]

Или я затеяла глупую игру и следует поддаться?

Он ждет уступок?

Ну не дано мне Туполева понять!

– Назар, давай не будем упражняться в недомолвках.

– Туше, – сказал магнат и ласково добавил: – У нас будут умные дети. Иди ко мне.

Ну вот. Как всегда! Ушел. Умылся. Ускользнул. Пропал без вести, точнее, без известий.

Я положила себя поверх любимого, зарылась носом в его ложбинку между плечом и шеей и успела подумать: «Дети-то у нас, может быть, и будут. А свадьба?! Обручальное кольцо и поп с кадилом?!»

После плотного, на двух любвеобильных слонов, обеда в каюте Туполева (Назар сказал, что я его так «умотала», что ему даже брюки не надеть и до ресторана не дойти) любимый уснул почти мгновенно. Я с нежностью посмотрела на его расслабленное, чуть детское лицо и бережно укрыла простынкой до уха. Спи, любимый, на такой чертовой работе, как у тебя, даже лезвие человека-топора крошится. Сама прошла в соседнюю каюту, раскрыла гардероб и начала выбирать наряд для посещения палуб, баров и ресторана в дневное время. Удобный наряд шпиона-ниндзя для этих целей не подходил категорически, поскольку даже девушка-ниндзя не ходит на «работу» с сумочками. Все острые предметы она привешивает к поясу, неострые в карман кладет, а длинные и суперострые несет в руках.

В моих руках не должно быть ничего, кроме дамской сумочки. Что, согласитесь, будет смотреться странно вкупе с обтягивающим спортивным костюмом. (Ах, ах, у меня в нем такая очаровательная попка…) А в остальном я женщина курящая, и сумка всегда при мне. В ней находятся сигареты, зажигалка, сотовый телефон и прочая ерунда вроде помады, носового платка и пудреницы.

Я остановила выбор на светлом в крапинку костюме под бежевый ридикюль, сложила в него все вышеперечисленные мелочи – с мобильником я теперь старалась не расставаться даже в туалете – и добавила к ним цифровую видеокамеру. Всех съемок в этой камере набиралось минуты на четыре. Я и Туполев на фоне проплывающих берегов,

Назар Савельевич за работой, лорд Каментон сурово смотрит вперед по курсу и выглядит при этом очень импозантно.

На палубе по правому борту мне встретился только спешащий помощник капитана симпатяга Лео. Мы приязненно раскланялись, поулыбались и разошлись по своим делам: я – вскрывать ящики у сортиров, он – народом руководить. Каждому свое.

Посмотрев вслед помощнику и оглядевшись по сторонам, я еще раз задала себе вопрос: «А оно тебе надо, Соня?» Сама себе ответила: хуже не будет – и медленно, прогулочным шагом вплыла в куцый коридор ресторана.

Прямо по курсу ни одной персоны не наблюдалось. Я тем же прогулочным шагом втекла в ресторан, убедилась, что, кроме праздно шушукающихся официанток, в нем ни души (девушки на меня даже внимания не обратили), и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, вернулась в коридорчик.

Вздохнула глубоко-глубоко и юркнула к зеркалу возле мужских умывальников. (Моя бежевая юбка аж свистнула меж створок стеклянных дверей.) Подбежала к зеркалу, засунула пальцы обеих рук в щель между рамой и стеной и что было силы дернула.

Дверца приятно чавкнула магнитными замками и легко, без скрипа ушла в сторону.

В неглубокой, сантиметров на двадцать, нише висели четыре не особенно загруженные полки. На то, чтобы обследовать хранилище бытовых химикалий, я заранее отвела себе не больше десяти секунд. Так что теперь, не теряя времени даром, пустилась лихо шарить по полкам и стенам.

Полки и стенки, что странно, оказались единым монолитом из пластика. Их не собирали, не вкручивали, а плотно вставили в стену всей коробкой. Ни щелей, ни шурупов, ни прочих полостей, в которых мог бы прятаться тайник, в ящике не было. Гладкий, без единого зазора или выпуклости шкафчик хранил в себе крошечные кусочки розового мыла в виде ракушек, мешки и тубусы с сантехническими порошками, гели в прозрачных пластиковых емкостях и рыхлые горки тряпочек-губочек. Внизу, на самом полу, лежала связка унитазных ершиков.

И это все?! А где тайник?!

Я быстро, считая уже тринадцатую секунду, начала шарить под ершиками и тряпочками, потряхивать пластмассовые баночки с гелями и стеклоочистителями, ворошить мешки. Не обнаружив в них или под ними твердого предмета и уже чувствуя, что все напрасно, я дотянулась до верхней полки с двумя рядами банок пемолюкса, отодвинула их в сторону, полюбовалась пустым углом и поочередно вернула все восемь банок в четкий строй. Потом прислушалась – за прозрачными дверями в коридоре было тихо и, мысленно перекрестившись, достала из сумочки кинокамеру.

Быстро, но последовательно засняла всю внутренность шкафа и тут же захлопнула дверцу.

Уф! Задача-минимум выполнена. Тайника, как, впрочем, и ожидалось, обнаружено не было, но бередить мне воображение и нервы уменьшенной версией комнаты Синей Бороды шкаф уже не станет. Он рассекречен, раскрыт и даже отображен для потомков на пикселях.

Я уже выходила на палубу, уже перешагивала порог коридора, когда вдруг какой-то бес толкнул меня в спину.

Я решительно развернулась и резко взяла курс на дамские умывальники. Точнее – на шкаф возле них.

Инесса Львовна, безусловно, дама толковая, лево-право вряд ли путает, но спьяну чего не померещится.