Статус. Почему мы объединяемся, конкурируем и уничтожаем друг друга - [85]

Жизнь перестала быть для протестантов суровым испытанием на пути в рай или в ад. Бог уже знает, чем все закончится для конкретного человека. Верующие должны искать подсказки, чтобы понять, спасены они или обречены: признаки «статуса избранного» можно обнаружить в поведении человека, например в добродетельной и трезвой жизни, а также в накоплении богатства и обретении статуса в земной жизни. Про верующих говорили, что у них есть личное «призвание». Бог наделил их особыми талантами, которые они должны стараться использовать по максимуму, выбрав правильную профессию или род занятий, а затем усердно работая. Усердие и самодисциплина в свободно выбранной игре позволяют божьему дару расцвести. Игра в личный успех становится священной и превращается в акт почитания Бога. Заглянув на несколько сотен лет назад, мы можем увидеть эти культурные новшества в истинном свете – как большой шаг к современности.

Но на этом изменения не остановились. В отношениях христианина с Богом больше не участвовали элитарные посредники из числа духовенства. «Все мы в равной степени священники», – писал Лютер. Игроки учились сами читать Библию, переведенную с латыни. Святой добродетелью стали считать образование: чтение не просто поощрялось, оно стало фундаментальным правилом игры, необходимым для развития нравственности и установления личных отношений с Богом. Одно это изменение правила, судя по всему, спровоцировало дальнейшие масштабные изменения нашей психологии. И, если верить ученым, перемены были фундаментальны. Проведенный Генрихом анализ показал, что уровень грамотности рос «быстрее всего в странах, где закрепился протестантизм». Спустя несколько веков после смерти Лютера чем больше в стране было протестантов – тем выше в ней был уровень грамотности.

Пересмотренная протестантами религия быстро распространилась по всей Западной Европе среди относительно эгоцентричных игроков, вымотанных тревогой по поводу собственного спасения и больше не готовых, чтобы их обманывали и оскорбляли церковные элиты. Народный гнев того времени ясно виден в антиклерикальной пропаганде, изображавшей монахов в виде волков, священников как демонов, а папу в обличье дракона. В одной деревне в Кембриджшире в 1520-е мужчина, встретив священника со свежевыбритой головой, «зачерпнул лопатой коровьего навоза и вывалил ему на темя, сопровождая все это словами: „Ты и такие, как ты, очень скоро будете рады спрятать свои тонзуры, а не выставлять их напоказ“». Церковь разделилась. Католики и протестанты стали воевать и кое-где воюют до сих пор.

Но игры добродетели все еще определяли повседневность. Какой бы радикально новой ни казалась игра протестантов, для этих глубоко религиозных людей «успех» не был отделен от «добродетели», а являлся ее продолжением. Они присваивали статус за демонстрацию компетентности, но все еще в контексте христианской игры добродетели. В конце концов, шла ли речь о священниках, епископах и папах или о принцах, герцогах и королях, это все равно были игры послушания и долга. Если новые, ориентированные на успех игроки хотели когда-нибудь одолеть косные власти, им требовалось сформировать собственную властную элиту. Что они и делали, становясь богатыми.

Веками, предшествующими революции Лютера, для игроков из неклерикальных и немонаршеских каст богатство служило дорогой к высокому социальному рангу. Новая элита процветала за счет прибыли, взымаемой с чужого стремления к статусу. В середине прошлого тысячелетия благодаря торговым путям, проложенным в Азию, Африку, Индонезию, Северную и Южную Америки, возникла мода на использование предметов роскоши и дорогостоящих товаров, таких как специи, шелка, сахар, опиум, конопля, бархат, черное дерево, слоновая кость, сандал, тюльпаны, кокосовые орехи, разноцветные краски, бананы, папайи, ревень, картофель, ананасы, секс-игрушки и духи из мускуса и цибетина. Торговали и рабами. Между тем Европа экспортировала товары, изготовленные умелыми ремесленниками: ткани, изделия из дерева, стекла и бумаги. Купцы, которые вели торговые операции, становились богатыми – порой баснословно. Купеческие семьи принялись финансировать экспедиции, предлагая искателям приключений кредиты. Такие банкиры-торгаши тоже становились богатыми, еще более немыслимо богатыми, чем купцы. Новую форму приобрела и социальная мобильность: амбициозные предприниматели без существенных финансовых возможностей могли начать свою карьеру в составе таких экспедиций, заработать капитал, а затем продвинуться вверх в торговой игре. Через какое-то время торговые компании стали набирать собственные частные армии и основывать колонии на далеких континентах.

Богатство, полученное за счет торговли; расцвет искусств и ремесел, а вместе с ним и среднего класса; эпидемия «черной смерти», после которой ресурсы стали распределяться среди меньшего количества людей; игры компетентности и успеха – все это привело к тому, что в игре стало вращаться больше денег. И это новое богатство угрожало старым видам власти. Победители в игре успеха стали пользоваться теми же символами статуса, что и победители игр добродетели. Это приводило в ярость представителей старой элиты. Появились специальные правила, известные как законы о роскоши, с помощью которых пытались контролировать, как представители разных социальных рангов могут самовыражаться через статусные товары и поведение. Правила диктовали, что они могут носить, есть, как должны быть организованы их похороны и свадьбы, какими экипажами они могут владеть и чем могут быть обиты эти экипажи. В Англии в 1363 году был принят закон, ограничивающий «возмутительную и избыточную одежду, не соответствующую имущественному статусу и сословию человека, ведущую к великому разорению и обнищанию всей страны». В законе определялось, сколько представители разных сословий, от возчиков, пастухов и крестьян до рыцарей, могут тратить на одежду. Другой закон запрещал некоторым «чрезмерное потребление мяса и изысканных блюд» и гласил, что «ни один рыцарь, служащий лорду, эсквайру или джентльмену, а также никакое другое лицо не может носить башмаки или сапоги с носами длиннее двух дюймов под угрозой штрафа 40 пенсов». В 1574 году одного жителя Лондона посадили в тюрьму за преступление, которое состояло в том, что он носил «штаны, украшенные тафтой, и рубашку с серебряной отделкой, вопреки указам». Появление богачей и их символы статуса беспокоили старую элиту не только на Западе. Один китайский писатель жаловался в 1591 году, что «семья, у которой нет даже старой метлы, разъезжает в экипажах <…> и надевает шляпы и одежду как у богатых и знаменитых».