Статистическая вероятность любви с первого взгляда - [5]
Конечно, вышло все не так.
Сначала мама сказала, что планы поменялись, и Рождество они с Хедли проведут у бабушки с дедушкой в штате Мэн. Хедли была почти уверена, что папа тоже туда приедет, и это будет сюрприз, но их встретили только дедушка и бабушка. И такая гора подарков, что сразу стало ясно: ее стараются утешить.
Хедли уже давно краем уха ловила обрывки напряженных разговоров по телефону, а по ночам слышала, как плачет мама; в старом доме звуки разносились далеко — спасибо отличной вентиляции. И только на обратном пути после Рождества мама наконец сообщила, что они с папой решили разойтись и что он останется в Оксфорде еще на один семестр.
— Вначале мы просто поживем раздельно, — сказала мама, оторвав взгляд от дороги, чтобы посмотреть на Хедли, застывшую на сиденье и с трудом переваривающую новости одну за другой: сначала — «мама с папой разводятся», а потом — «папа не вернется домой».
— Между вами целый океан, — тихо проговорила она. — Куда уж раздельнее?
— В юридическом плане… — вздохнула мама. — Нужно официально оформить раздельное проживание.
— А разве для этого не надо сначала увидеться? Ну, чтобы принять такое решение?
— Ах, солнышко! — Мама оторвала одну руку от руля и погладила Хедли по коленке. — Мы все уже решили.
И вот два месяца спустя Хедли стояла в ванной гостиничного номера с зубной щеткой в руке и слушала папин голос, доносящийся из соседней комнаты. Сперва она обрадовалась, подумав, что он разговаривает с мамой, но тут папа произнес имя — Шарлотта — и снова понизил голос.
— Нет, — говорил он, — все нормально, она сейчас в уборной.
Хедли вдруг стало холодно. С каких это пор ее папа туалет называет уборной и шепчется по телефону с чужими тетками? Пригласил дочь на лыжный курорт, как будто это что‑то значит, а потом как ни в чем не бывало вернется к новой жизни.
Хедли шагнула ближе к двери. Кафельные плитки пола холодили босые ступни.
— Знаю, — говорил отец с нежностью. — Солнышко, я тоже соскучился.
«Ну конечно, — подумала Хедли, закрывая глаза. — Ну конечно!»
Она была права, но от этого ничуть не становилось легче. А когда от этого легче? Хедли чувствовала, как внутри у нее прорастает крошечное зернышко обиды. Вроде косточки от персика — маленькое, твердое и гадкое. Теперь от горечи уже не избавишься.
Хедли отступила от двери. Горло перехватило, грудь сдавило. В зеркале Хедли увидела свои покрасневшие щеки. Перед глазами все расплывалось, — наверное, от пара. Хедли вцепилась в край раковины, так что костяшки пальцев побелели. Она заставила себя дождаться, пока отец повесит трубку.
— Что случилось? — поинтересовался отец, когда она наконец вышла из ванной и, не глядя на него, плюхнулась на постель. — Ты хорошо себя чувствуешь?
— Нормально, — коротко ответила Хедли.
Однако на следующий день приступ повторился.
Они спускались в лифте. Хедли уже вспотела в многослойном лыжном снаряжении, и вдруг их тряхнуло, а потом кабина остановилась. Кроме них, в лифте никого не было. Хедли растерянно переглянулась с отцом. Папа нажал на кнопку экстренного вызова.
— Дурацкий подъемник…
Хедли зло сверкнула глазами:
— Ты хотел сказать: дурацкий лифт?
— Что?
— Ничего, — буркнула она и принялась наугад тыкать в кнопки, подмигивающие яркими огоньками.
Ее охватила паника.
— Вряд ли это поможет… — начал папа и тут наконец заметил неладное: — Эй! У тебя все в порядке?
Хедли рванула ворот лыжной куртки и дернула замочек молнии.
— Нет! — Сердце ее дико стучало. — Да… Не знаю. Я хочу выйти отсюда!
Отец попытался успокоить ее:
— Подожди! Сейчас придет мастер. Сами мы ничего не сможем…
— Папа, скорее!
Впервые за эти каникулы Хедли назвала его папой. С самого дня приезда она всячески старалась вообще никак к нему не обращаться.
Он пристальным взглядом обвел крохотную кабину.
— У тебя что, приступ паники? — поинтересовался он и сам, кажется, перепугался не на шутку. — А раньше такое с тобой случалось? Мама знает об этом?
Хедли замотала головой. Она не понимала, что происходит, знала только, что ей необходимо сейчас же, немедленно выйти наружу.
— Эй! — Отец схватил ее за плечи и заглянул в глаза. — Через минуту нас вынут отсюда, слышишь? Смотри на меня! И не думай о том, где мы находимся.
— Ладно, — прошептала Хедли, стиснув зубы.
— Вот и хорошо, — произнес папа. — Думай о чем‑нибудь другом. Представь себе какое‑нибудь открытое пространство.
Хедли постаралась успокоиться, вспомнить что‑нибудь приятное, но ее разум яростно сопротивлялся. Капельки пота щекотали кожу, мешая сосредоточиться.
— Представь себе… пляж, — продолжал папа. — Или небо! Да, представь себе небо. Такое большое, концакраю не видно.
Хедли, зажмурившись, отчаянным усилием вообразила бесконечную синеву, лишь кое‑где отмеченную редкими облачками. Огромную, бездонную… Сердце ее стало биться ровнее, и дыхание понемногу успокоилось. Хедли разжала влажные кулаки, а когда снова открыла глаза, прямо перед собой увидела папино встревоженное лицо. Они смотрели друг на друга, казалось, целую вечность, и Хедли вдруг поняла, что впервые со дня приезда позволила себе взглянуть отцу в глаза.
А потом лифт дернулся и снова пришел в движение. Хедли перевела дух. Дальше они ехали в молчании. Оба были взволнованны, обоим хотелось поскорее выйти наружу, чтобы над головой раскинулось бескрайнее небо.
Восемнадцатилетнего Хьюго бросила девушка, с которой он встречался три года. Теперь пропадут два билета на поездку через всю Америку. Загвоздка в том, что билеты куплены на ее имя и обмену не подлежат. Но парень делает пост в социальных сетях и надеется, что в мире найдется еще одна Маргарет Кэмпбел. Маргарет мечтала вырваться из привычной рутины и откликнулась на сообщение. Они встретились на вокзале, не подозревая, какие неожиданные приключения ждут впереди.
Июнь – самая нелюбимая пора для семнадцатилетней Элли О’Нил. Крошечный городок на берегу океана, где она живет, с наступлением лета каждый год наводняют туристы, а в этом году к ним должны присоединиться еще и члены съемочной группы, приехавшие на натурные съемки. Даже появление в городке голливудского сердцееда Грэма Ларкина не может поднять ей настроение. И все-таки в жизни Элли есть нечто такое, что делает ее очень счастливой. Несколько месяцев назад Элли по ошибке получила по электронной почте письмо, и с тех пор она ведет переписку с загадочным незнакомцем.
Какая чудовищная несправедливость – влюбиться в парня, своего лучшего друга. Жизнь восемнадцатилетней Элис могла бы быть гораздо проще, если бы не чувство к Тедди. На день рождения Тедди Элис дарит ему лотерейный билет. И внезапно все меняется: сто сорок миллионов долларов способны разрушить не только дружбу, но и привычную жизнь. Тедди начинает отдаляться от Элис. Теперь он богат, у него престижная огромная квартира, дорогая машина и куча новых друзей. Элис уже пожалела, что подарила выигрышный билет. Но ей придется найти способ достучаться до сердца Тедди, пока не стало поздно.
Откровенная книга о похождениях «девушки без комплексов» стала бестселлером. Ее создательнице, Шоко Лад, положено наслаждаться славой, шестизначными гонорарами и интервью в лучших глянцевых журналах. Но этого почему-то не происходит. Возможно, все дело в том, что под псевдонимом Шоко Лад скрывается скромница Эми, которая больше всего на свете боится гнева своей матушки и насмешек друзей. Но долго ли удастся ей сохранять инкогнито? Пресса неистовствует. По следу загадочной писательницы идут не только репортеры, но и частные детективы.
Жизнь весьма странная штука. Она считала его своим врагом. А он…он даже не мог внятно объяснить, что чувствует к этой девушке. Но судьба продолжала сталкивать их вместе. Зачем? Для развлечения? Или же тут нечто большее?..Первая книга Серии Чудес.
В этой книге, продолжающей серию романов «Для милых дам» перед читателями открывается мир вдохновенных героинь Денизы Робинс. Милые, ироничные, страстные, трепетные, ее героини стремятся к своему непростому счастью.
Шелби Лэнгстафф, репортер отдела светской хроники из Нью-Йорка, после смерти бабушки наследует старый дом и участок земли в родном Луисвилле. Эта собственность становится вдруг предметом вожделений многих влиятельных людей городка.Шелби попадает в атмосферу, полную тайн и подозрительности… ее жизни угрожает опасность. Даже ее любовь к Клею Траску омрачена недоверием. За чем он охотится — за ее собственностью, таинственными письмами или его поступками движет истинная любовь?
Он — наивный мальчик в розовых очках, который ищет любовь, она — медуза Горгона в женском обличье, которой не нужно ничего, кроме денег. В их истории траура есть все: ожидание богатства с алмазной горечью, пустота измен с блеском раскаяния, жестокость любви с брезентовой грубостью.Книга, классическая по форме, но ядовитая по содержанию.