Статист - [9]

— Какую Ирэну? Как фамилия?

— Фамилию я не знаю. Но она такая,… светлые волосы длинные, носик чуть вздернутый, глаза зеленые, — быстро отвечал Кирилл.

— Ах, Ирэну. Так она первой сдала экзамен. Собрала вещи в общежитие. Сказала, что… Впрочем, зачем она вам? Кто вы такие?

— Мы ее друзья, — искренне посмотрев ей в глаза, ответил Кирилл.

— Она, она, она уехала. Сказала, что увидимся осенью. Куда уехала я, право не знаю. Простите молодые люди. Мне пора.

— Финиш, а ты, не верю, не верю, трусы тебе на память свои оставила и упорхнула ласточка, — закурил Свирин.

— Да, Слава, пожалуй ты прав. А жаль.

— Бабки мне жаль. Что делать?

— Надо подумать, брат. Дай в себя прийти малость. Эх, Ира, Ира,… — не переставал сокрушаться Кирилл.

— Стоп! Есть выход. В ментовку сообщать бесполезно. Я знаю, где взять деньги. Рябой выручит.

— Что за Рябой? — спросил, наморщив лоб, Свирин.

— А, помнишь, я тебе рассказывал про мужика с бородой, с которым в ресторане во Внуково познакомился?

— Ну и что?

— Так у меня его адрес есть, телефон. Он недалеко где — то здесь на границе с Латвией живет.

— Не врубаюсь, Кир. И с какого хрена он мне деньги даст. За красивые глазки, что ли?

— «Жигуль» ему отдашь в залог, дурик. Он все равно в тайгу скоро золотишко мыть поедет. Машина будет цела. Вернешься из Афгана, ты ему деньги, он тебе тачку назад. Кумекаешь?

— Сообразительный ты Кир, — обрадовался Славка.

— Как видишь из вчерашней ситуации, следует, что не очень, — ответил Поздняков.

— Погнали звонить Рябому.

— Иван, привет, — крикнул в трубку Кирилл, услышав бас Рябого на другом конце провода. — Выручай, брат.

Вкратце истолковав ситуацию и получив положительный ответ Ивана, Кирилл и Вячеслав тронулись в путь.

— Здравствуйте, бродяги, — встречая друзей у порога рубленого дома, произнес Иван, поглаживая бороду. — Да, попали вы хлопцы под раздачу. Девчонки-то хоть смазливые были?

— В этом им отказать нельзя было, — пожал руку Ивана Кирилл. — Не дави, Рябой на больную мозоль.

— Лады, показывайте тачку.

Тщательно осмотрев шестую вазовскую модель, Иван сказал:

— Так она почти новая у тебя Вячеслав. Шесть штук устроит?

— Шесть с половиной, — начал торговаться Свирин.

— Славка! — Одернул его Кирилл.

— Хорошо! По рукам. Держи ключи, Иван.

— Так, это дело нужно обмыть, — предложил бородач.

— Нет, нет. Спасибо! Мы на поезд. Дел, сам понимаешь много, — возразил Кирилл.

— Так, други мои, не пойдет, — обиделся Иван.

— Хорошо. Переночуем у тебя, — согласились Кирилл и Вячеслав.

— Другое дело! — потирая ладони, обрадовался хозяин. — Сейчас соберу на стол, баньку натоплю.

Спустя пару часов, разомлев от еды, от пара и ударов дубовых веников, друзья улеглись на кровати в уютной комнате.

— Вань, расскажи за жизнь, расскажи о себе, — попросил Славка.

— Не люблю о себе… Трудно. Ладно, попробую. Слушай.

Я вот что думаю.

Наверное, за облаками есть другая жизнь. Наверное, есть… Нам не понятная, не простая…. Быть может, не такая логичная, для нас смешная. Живут себе, поживают существа с походкой вразвалочку, ходят, а быть может, прыгают, повернув носки вовнутрь. Не ведают, как пахнет молодая картошка, обильно политая подсолнечным густым маслом, усыпанная зеленым лучком. Пьют ртуть вместо пива, не читают стихов и газет. Но, как мне кажется, только мы — люди, способны беспощадно стирать с поверхности планеты память об умерших — погосты, да склепы.

— Интересно! Почему такая у тебя философия? — облокотился на локоть Кирилл.

— Был у меня друг в детстве, Вовка Жигалов — классный парень, — продолжал Иван. — Дружили мы с ним. Приехал я как — то в родной город и узнал, что погиб Володька. Пошел на кладбище. Святое место было, а теперь — монолитные высотки, клубы, бары…

Только мы, так по-скотски… так безжалостно, — прошептал я и, развернувшись, побрел к трамвайной остановке.

В том городе я институт заканчивал. Потом уехал работать в Сибирь по распределению. Гнул там свою линию. Чтобы все по совести было, по чести. Как — то на планерке услышал в свой адрес от начальника цеха: «Добреньким хочешь быть, Рябов, справедливым. Не получится, понял? Так жили, и жить будем. Есть государственный заказ, план, в конце концов, вот и выполняй его будь любезен. А какими путями, чего это тебе стоит, НИКОГО не волнует. Понял? НИКОГО!»

— Нет, не понял! — ответил я. Не хватает запасных частей, не хватает комплектующих, требуйте от Директора завода, стучите у него в кабинете кулаками, ногами, пусть рассылает толкачей по стране, а я не буду снимать с изделий стоящих на подъездных путях запасные части и команды такие бригадирам отдавать более не намерен.

Зверьков Леонид Иннокентьевич внешне удивительно похожий на Прошку Громова из «Угрюм — реки» поднялся из кресла, навис над столом и под молчаливые взгляды мастеров цеха указал мне на дверь: «Вон отсюда. Пошел вон…».

Я взял стул, подержал на весу… и… бросил на пол.

— Пошел ты сам….

Чего добился? А ничего… хорошего. Перевели в ночную смену на пол — года. Стал лунатиком.

Привык. Обеды под луной — романтика. Одно плохо, отвык от солнечного света. И Дюймовочки все разбежались, пока гнал план, по плану ночами. Гнал, гнал и споткнулся об аккумуляторный ящик.