Статьи из журнала «Компания» - [30]

При этом судить местных чиновников будут, по всей видимости, опять же на местах. Но никакого объективного расследования в регионах им не дождаться по определению. А стало быть, это будет не выяснение истины, а банальное сведение счетов. Вымещение злобы на том, кто только что держал весь край в кулаке, а теперь, по верховному мановению, лишился всего, кроме смены белья. Местная пресса вон как уже неистовствует, обкусывая тех, кого теперь можно. Поверьте, я вовсе не в восторге от Ищенко и тем более Лиманского. Но еще меньше мне нравится ситуация, когда до известного предела им сверху, из центра, разрешают быть именно такими, а потом на них же и сваливают ответственность за все художества, отдавая недавних царьков на расправу охлосу. Лишь перевод важнейших уголовных дел в центр может обеспечить хоть какую-то объективность следствия.

Нынешняя кампания служит не справедливости, не интересам народа, не очищению власти, — а новому витку репрессий. Она задумана как их посильное оправдание. Воюя с губернаторами, власть убивает двух зайцев: во-первых, обеспечивает себе кредит народного одобрения (кто же не знает, каковы наши городничие?!), а во-вторых, расправляется с остатками самостоятельности в регионах. На место разоблачаемых градоначальников придут серые, идеально управляемые, стопроцентно лояльные — и начнут управлять точно теми же методами, но уже без намека на самостоятельность.

При Сталине — и при всех других подобных русских «правителях» — первыми жертвами как раз и становились начальники, «перегибавшие на местах». Центр всегда оставался чист, непогрешим и свят. Люди в Кремле никогда не спят. Они пришли и навели порядок. Прикрыли, так сказать, срамные места. Но срамные места совершают свои срамные дела не по личному произволу: главная грязь, увы, гнездится выше.

Происходящее вовсе не значит, что в Самаре, Волгограде или Нарьян-Маре настанет райская или просто пристойная жизнь. Это значит, что, получив народное одобрение кампанейским посадкам, власть начнет сажать именно тех, кто ее так восторженно одобряет сегодня. Главное — начать. Дальше само пойдет.

7 июля 2006 года

№ 422, 10 июля 2006 года

Апология бегства

Артековский детский международный кинофестиваль — самый безалаберный, отвязный и счастливый из фестов, на которых мне доводилось бывать. Дети срывают все графики, не отпуская артистов с мастер-классов и требуя расписываться на всем — от футболок до животов. Ночами с криком, визгом и скандалами заседает детское жюри, которому никто не смеет перечить. В пресс-центре галдит молодая журналистика со всего бывшего СНГ плюс из Германии, Норвегии и Польши, приславших в этом году по картине. Артековский фестиваль — редкая возможность пообщаться с киевскими, минскими, бакинскими, ереванскими и даже тбилисскими коллегами, вместе с которыми мы когда-то начинали, а потом расходились все дальше и дальше — но в Артек съезжаются все: он как был раем, так и остался.

Нигде так не тоскуешь по СССР, как здесь. Причина — в радости от совместной работы и в общем прошлом, которое никуда не девается. Дети империи отличались не только склонностью к конформизму, но и дисциплиной, солидарностью, ответственностью — многими славными качествами, которые журналистике отнюдь не вредят. Большая страна задает масштаб личности — все мы здорово обеднели, утратив тогдашние связи. В Артеке я встречаюсь с теми, кого знал по Карабаху, с кем ездил в Чернобыль, за кого митинговал в Минске — у нас не так много осталось мест, где мы снова вместе занимаемся своим делом.

Но эта тоска по общности очень быстро сменяется другим чувством. Вот они заговорили о политике — каждый о своей. Украинцы, которых на фестивале большинство, бурно спорят о новой коалиции. Азербайджанцы яростно раскалываются по вопросу о своей оппозиции — а поскольку их тут всего четверо, дискуссия делит их ровно пополам. Грузины ругают Саакашвили — и тиграми набрасываются на всех, кто пытается с ними соглашаться. Белорусы одновременно проклинают и батьку, и оппозицию. А мы молчим. Нам не о чем рассказать, кроме истории про пупок мальчика Никиты. Не о нацпроектах же, не о преемнике! Может, о процветании периода новой стабилизации? Может, это за него мы платим тотальной обезличкой и отсутствием новостей? Отъезжайте от Москвы на километр и смотрите на это процветание…

Политическая жизнь, пусть в мелком и окарикатуренном виде, есть везде, кроме России, — потому что только в России ничего не значит никакая идеология. Только у нас скомпрометированы все ценности, патриотизм отождествлен с имперской идеей, свобода — с воровством, государственность — с «Газпромом», роль личности в истории стремится к нулю, а все участники политической жизни похожи на актеров, занятых в надоевшей пьесе. Содержательный аспект из нашей политики выветрился начисто — да и был ли? По всем чертежам собирается только пулемет, любой балет кончается парадом, всякий государственный строй принимает форму сапога.

И когда я понимаю это, мне хочется восславить распад СССР. Дальше от нас, от безверия, византизма и лицемерия! Может быть, у вас еще есть шанс сыграть по другим правилам. Летите, голуби, из этого зараженного пространства. Ибо хуже, чем обессмысливание истории, не может быть ничего.