Статьи и воспоминания - [87]
Творческую жизнь Улановой отличает необыкновенная дисциплина труда. Каждый день — и в праздники, и в будни — ее можно увидеть в театре, в репетиционном зале. Не случайно американский писатель Альберт Кан, сделавший огромное количество фотоснимков балерины, все их отснял во время репетиций! Сегодня это фантастическое трудолюбие, эту преданность балету, все секреты своего искусства Уланова передает ученикам. Имена многих из них — Е. Максимовой, Н. Бессмертновой, В. Васильева, М. Лавровского — известны всему миру. Творчество этих мастеров современного советского балета привлекает своей глубокой одухотворенностью. Они органически восприняли важнейший принцип искусства Улановой-балерины: единственный путь к красоте — это правда человеческого чувства.
Хочется сказать и об удивительной скромности, душевной отзывчивости балерины. Нет, наверное, ни одного молодого артиста балета, который, обратившись к ней за помощью, не получил бы ее. Уланова часто говорит, что никакую творческую работу не представляет себе без участия художника в общественной жизни, в жизни своего народа. Надо было видеть, с какой страстью, гражданской убежденностью выступала эта хрупкая, мягкая на вид женщина в Париже, на Всемирном конгрессе защиты греческих патриотов. Общественная деятельность балерины разнообразна: она участник, а часто и председатель жюри многочисленных конкурсов и фестивалей, работает в Советском комитете защиты мира.
Творчество балерины несет в себе гуманизм, правду, сердечность истинно русского искусства и созидательный, жизнеутверждающий дух нашей советской эпохи. В каждом национальном искусстве есть выдающиеся мастера, чья деятельность является достоянием истории мировой культуры в целом. К их числу относится и замечательная советская балерина, Герой Социалистического Труда, народная артистка СССР, лауреат Ленинской премии Галина Сергеевна Уланова.
«Правда», 1974, 23 мая
Вдохновение. Темперамент. Мастерство
Некоторые фотографии у каждого из нас вызывают самые теплые воспоминания и особенно дороги нашему сердцу. Одна из таких есть и у меня. На ней сняты выдающийся немецкий дирижер Отто Клемперер, автор этих строк и наш выдающийся скрипач Леонид Коган. Точнее было бы сказать Леня, так как рядом с очень высоким Клемперером стоит маленького роста мальчик, которому в то время исполнилось всего лишь двенадцать лет. Снимок сделан четверть века назад, в 1936 году.
Бывший тогда директором Московской консерватории Генрих Густавович Нейгауз знакомил Клемперера с жизнью столичного музыкального вуза, с его преподавателями и учащимися. Я уже был аспирантом и «экспонировался» вместе со своей Первой симфонией. В этот же день дирижеру показывали и совсем юные «экспонаты», и в их числе ученика Центральной детской музыкальной школы при консерватории скрипача Леню Когана. Встретились мы с ним впервые, и меня поразил феноменальный талант этого маленького музыканта, в руках которого скрипка превращалась в чарующий, волшебный инструмент. Тогда, конечно, слишком ощущалась разница возрастов, и она не давала возможности видеться чаще.
Я позволю себе вспомнить другой эпизод, относящийся уже ко времени войны, когда молодой скрипач пришел ко мне за дружеским советом и помощью. Меня очень тронуло, что сложные вопросы своего творческого пути он захотел обсуждать со мной. С тех пор наше знакомство перешло в большую, самую искреннюю дружбу, которая доставляет мне огромную радость. Вот потому-то мне очень дорога карточка, где Коган снят таким, каким я увидел его в первый раз и в день, по-своему памятный для нас обоих. И в знак глубокого уважения к его огромному дарованию, в знак моей теперь уже давней привязанности к этому замечательному артисту я с удовольствием посвятил ему недавно написанную Рапсодию для скрипки в сопровождении симфонического оркестра и с нетерпением жду ее первого исполнения.
Бывает так, что биография многих и многих исполнителей начинается с блестящей «заявки», которая в дальнейшем часто оказывается несостоятельной, принося огорчения и рано увядшему таланту, и его почитателям. Но самому пристрастному биографу Леонида Когана придется отметить удивительно ровный, планомерный рост его дарования. Блестящий виртуоз, еще в детские и юношеские годы владевший огромной техникой, Коган рос и мужал очень гармонично. Он постиг мудрую истину, что самая головокружительная техника и идеал высокого искусства не тождественны и что первая должна пойти в услужение ко второму.
В нем рос и мужал артист, вдохновленный музыкой, художник большого эмоционального накала. Первое «боевое крещение» в Международном состязании скрипачей на Всемирном фестивале демократической молодежи в Праге в 1947 году принесло Когану первую премию (он разделил ее вместе с двумя другими представителями скрипичной школы — И. Безродным и Ю. Ситковецким). Вторая его победа — первая премия на конкурсе имени королевы Бельгии в Брюсселе в 1951 году — заслуженно принесла ему уже мировую славу.
Излишне в рамках настоящего очерка писать о том, как легко и словно бы шутя Леонид Коган преодолевает замысловатые сложности многих произведений мировой скрипичной литературы, о его вдохновенной трактовке таких шедевров музыки, как, например, концерты Бетховена, Мендельсона и Брамса. Всегда переполненные залы на его выступлениях, всегда жадный интерес аудитории к его чудесному, живительному искусству говорят сами за себя.
Граф Геннинг Фридрих фон-Бассевич (1680–1749) в продолжении целого ряда лет имел большое влияние на политические дела Севера, что давало ему возможность изобразить их в надлежащем свете и сообщить ключ к объяснению придворных тайн.Записки Бассевича вводят нас в самую середину Северной войны, когда Карл XII бездействовал в Бендерах, а полководцы его терпели поражения от русских. Перевес России был уже явный, но вместо решительных событий наступила неопределенная пора дипломатических сближений. Записки Бассевича именно тем преимущественно и важны, что излагают перед нами эту хитрую сеть договоров и сделок, которая разостлана была для уловления Петра Великого.Издание 1866 года, приведено к современной орфографии.
«Рассуждения о Греции» дают возможность получить общее впечатление об активности и целях российской политики в Греции в тот период. Оно складывается из описания действий российской миссии, их оценки, а также рекомендаций молодому греческому монарху.«Рассуждения о Греции» были написаны Персиани в 1835 году, когда он уже несколько лет находился в Греции и успел хорошо познакомиться с политической и экономической ситуацией в стране, обзавестись личными связями среди греческой политической элиты.Персиани решил составить обзор, оценивающий его деятельность, который, как он полагал, мог быть полезен лицам, определяющим российскую внешнюю политику в Греции.
Иван Александрович Ильин вошел в историю отечественной культуры как выдающийся русский философ, правовед, религиозный мыслитель.Труды Ильина могли стать актуальными для России уже после ликвидации советской власти и СССР, но они не востребованы властью и поныне. Как гениальный художник мысли, он умел заглянуть вперед и уже только от нас самих сегодня зависит, когда мы, наконец, начнем претворять наследие Ильина в жизнь.
Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)
Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.
В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.