Статьи и воспоминания - [50]
Вторая часть[8] — Анданте — носит характер траурного шествия. В качестве второй темы использован мотив, напоминающий известный средневековый хорал «Dies irae» («День гнева»). Скорбные рыдания, доходя до предела, перерастают в яростно звучащие голоса гнева и мести.
Мне не хотелось, чтобы слушатели искали здесь конкретных иллюстраций нечеловеческих страданий, причиненных советским людям фашистскими извергами. Но я не могу не признаться, что, когда писал это Анданте, предо мной вставали трагические картины фашистских зверств.
Третья часть — Скерцо — вносит некоторую разрядку после драматического напряжения первых двух частей. Однако жизнерадостная музыка прерывается пронизывающим все Скерцо характерным мотивом, говорящим о настороженности. Средний эпизод третьей части, написанный в импровизационной манере, отличается напряженным мелосом.
В финале (четвертая часть) художественный замысел произведения находит свое завершение. Идея утверждения жизни, ее светлого начала воплощена здесь в своеобразной симфонической оде.
Я придаю Второй симфонии большое значение в своей творческой биографии. Если Первая симфония, написанная десять лет назад, завершила ранний этап моего творчества, то новая симфония как бы обобщает тот период творческой деятельности, который начался сочинением Фортепианного концерта. В ней появился целый ряд новых черт как в интонационном отношении, так и в манере письма, структуре и инструментовке.
«Литература и искусство», 1944, 8 ноября
[О речитативах и фугах для фортепиано]
...Фуги для рояля — это, пожалуй, мой первый опыт. Хронологически он уходит... в глубь двадцатых годов. В то время я еще учился в Музыкальном техникуме у Михаила Фабиановича Гнесина, и меня очень занимала проблема, которая, кстати, не оставила моего воображения до сих пор, — как вместить в строгую баховскую полифоническую форму всю гамму чувств народов Востока. Я написал тогда семь фуг для рояля. Весьма возможно, они были несовершенны. Но сейчас, обратившись к ним снова спустя четыре с лишним десятилетия, присмотревшись к ним, так сказать, глазами зрелого музыканта, я пересочинил кое-что и не без удовлетворения ощутил, что в некоторых фугах очень явственно проходят облюбованные мной в жизни интонации. К фугам я написал семь речитативов и должен вам сказать, что к такой форме я еще не обращался.
«Вечерняя Москва», 1972, 28 мая
Концерт для виолончели
Моей ближайшей задачей в 1944 году является сочинение концерта для виолончели с оркестром.
С этим инструментом связаны для меня и некоторые биографические моменты: когда я начал учиться музыке, первое знакомство с ней я получил через виолончель. Особая трудность создания концерта для виолончели (по сравнению со скрипичным концертом) связана с низким регистром этого инструмента и необходимостью его выделить как солирующий на фоне оркестровой звучности. Возможно, здесь следует искать новых тембровых возможностей и оркестровых красок.
В наступившем году я буду работать также над новым балетом по заказу Комитета по делам искусств.
Если бы мне удалось найти хорошее либретто на актуальную тему, я бы охотно поработал над созданием советской оперетты.
В мои творческие планы входит и сочинение нескольких массовых песен и произведений для духового оркестра.
«Литература и искусство», 1944, 1 января
«Баллада о Родине»
Я уверен, что советский художник всегда стремится идти в ногу с временем. Его всегда волнуют грандиозные свершения нашей эпохи, когда самые прекрасные мечты становятся реальностью. Именно таких произведений, в которых были бы отражены наши героические будни, ждут от композиторов слушатели. Мне кажется, неправильно считать, что современность может быть отражена только в программной музыке. Нет! Суть во внутреннем содержании, в жизненности мыслей и чувств, которыми согрето то или иное произведение.
Недавно я закончил два сочинения, очень различных по своей форме, но близких по духу и настроению. Одно из них — «Баллада о Родине». Надо сказать, что не так-то просто найти стихотворный текст, который можно органично слить с музыкой. Ведь часто бывает, что стихи сами по себе хороши, но не ложатся на музыку. Тем отраднее было обнаружить в журнале «Огонек» стихотворение ростовского поэта Ашота Гарнакеряна, привлекшее меня своим патриотическим пафосом, широким дыханием, напевностью. Поэтому я трудился над «Балладой» с настоящим увлечением: хотелось выразить в музыке гордость за славные дела нашей великой Родины; хотелось, чтобы слушатель вместе со мной окинул единым взглядом героический путь побед, пройденный нашим народом под руководством ленинской партии. Когда я работал, передо мной возникали и картины прекрасной природы моей родной Армении, ее горы и озера, освещенные ярким солнцем.
«Баллада» — произведение гимнического характера для баса и симфонического оркестра. Другое произведение, законченное недавно, — Фортепианная соната в трех частях. Несмотря на академичное название этого сочинения, мне кажется, что и в нем переданы какие-то характерные черты нашей советской современности, прежде всего жизнерадостность, целеустремленность. Я искал здесь новые, острые ритмы, которые составляют для меня живой пульс музыки. Но по своей фактуре Соната несколько отличается от других моих произведений большей прозрачностью и легкостью звучания.
Иван Александрович Ильин вошел в историю отечественной культуры как выдающийся русский философ, правовед, религиозный мыслитель.Труды Ильина могли стать актуальными для России уже после ликвидации советской власти и СССР, но они не востребованы властью и поныне. Как гениальный художник мысли, он умел заглянуть вперед и уже только от нас самих сегодня зависит, когда мы, наконец, начнем претворять наследие Ильина в жизнь.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)
Лев Львович Регельсон – фигура в некотором смысле легендарная вот в каком отношении. Его книга «Трагедия Русской церкви», впервые вышедшая в середине 70-х годов XX века, долго оставалась главным источником знаний всех православных в России об их собственной истории в 20–30-е годы. Книга «Трагедия Русской церкви» охватывает период как раз с революции и до конца Второй мировой войны, когда Русская православная церковь была приближена к сталинскому престолу.
Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.
В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.