Статьи и интервью, 2001 г. - [51]

Раньше считалось, что народное признание следует заслужить. Современная Россия показала, насколько этот подход устарел.

Если любовь не удается заслужить, ее можно организовать.

Владимира Путина признания во всенародной любви преследовали с первого же дня его появления в качестве официального лидера. Ничего не свершив, не провозгласив даже хоть сколько-нибудь красивого лозунга, не дав даже каких-то обещаний, президент был объявлен народным героем. Каждому из нас в отдельности объяснили, что лидера любят все.

Большинство поверили.

Аспирантка социологического факультета жаловалась мне, что совершенно запуталась. Организуя фокус-группу для какого-то исследования, она опросила 60 человек. Из них только один поддерживал Путина. Но зато остальные 59 были уверены, что являются ЕДИНСТВЕННЫМ ОППОЗИЦИОНЕРОМ, а все другие участники группы поддерживают президента.

Главный успех кремлевской пропаганды состоял не в том, что люди сами по себе полюбили президента, а в том, что они поверили в миф о всенародной любви к человеку, имени которого два года назад большинство наших соотечественников даже не слышали.

Либеральная интеллигенция разделилась на тех, кто радостно принялся играть в игру, предложенную кремлевскими политтехнологами, и тех, кто искренне испугался. Между тем хотя для радости нет никаких оснований, но и страхи интеллектуалов сильно преувеличены. Поразительная неэффективность кремлевской команды во всем, что не касается пропагандистских акций, является хорошей новостью для страны. После года войны с НТВ кремлевские деятели добились только того, что неугодные им журналисты переместились с четвертого канала на шестой и стали политически гораздо радикальнее. Если это успех, то что такое провал?

Культ Путина совершенно не похож на «культ личности» Сталина. Во времена Сталина восторг и любовь к вождю были искренними, а страх проникал во все клеточки сознания. Сила сталинской системы была именно в том, что она вызывала страх и энтузиазм одновременно. Это не был режим, при котором одни боялись, а другие радовались. Это был порядок, при котором радующиеся смертельно напуганы, а перепуганные люди искренне преклоняются перед объектом своего страха. Ничего подобного путинский режим достичь не может. И слава богу.

Культ Путина больше напоминает ритуальные славословия в адрес Леонида Ильича Брежнева. Кстати, и постоянное торжественное произнесение имени-отчества пришло из этой же эпохи. Сталин просто не переносил, когда к нему обращались «Иосиф Виссарионович». Вождь должен называться просто: «товарищ Сталин». Почтительное обращение к правителю как к старшему было типично именно для времен Брежнева. Отсюда и весь арсенал путинского культа. Люди, работающие сегодня в Кремле, при Сталине не жили, зато сформировались они при Брежневе. Именно тогда они вступили в комсомол и партию, пошли на службу в органы госбезопасности. Сейчас они невольно воспроизводят стереотипы поведения своей юности.

Между тем культ Брежнева скрывал углубляющийся упадок советской системы. Культ Путина, в свою очередь, скрывает неуверенность самих представителей новой власти. Самовосхвалениями власть пытается подавить собственный страх. Агрессивная лексика скрывает беспомощность и растерянность. В точности по Фрейду. (Чем слабее власть, тем чаще говорит о вертикали…) Власть в глубине души сознает собственную некомпетентность и пытается защититься бравадой, громкими словами, угрозами «замочить» оппонентов.

По-серьезному им так и не удалось никого напугать, кроме самих себя и небольшого числа столичных интеллектуалов. Вся остальная страна смотрит на работу кремлевской команды с возрастающим недоумением, постепенно перерастающим в раздражение. Прошло уже почти два года с момента появления Путина на политической сцене. Можно подводить предварительные итоги, но подводить - нечего. Те, кто пообещал навести в стране порядок, занимались все это время лишь бессмысленными кадровыми перестановками и интригами. Они очень много работают, по почти ничего не делают.

Заслужить любовь новой команде не удалось. Как, впрочем, и других сильных чувств. Это осознают в Кремле точно так, как и то, что время уходит. Надо что-то делать, что-то предпринимать. На столе президента лежит очередной проект «шоковой терапии» для страны, едва оправившейся от предыдущего шока. Увы, таким способом едва ли удастся заслужить любовь масс.

ВОСЕМЬ МИНУС ОДИН

В Генуе был убит один из антиглобалистов. Кто остался?

После Генуи в течение двух недель Италия не могла прийти в себя. Насилие сопровождает все встречи международной элиты уже на протяжении двух лет, но это было нечто иное.

В Праге участники событий говорили про «карнавальное насилие». Временами было страшновато, были раненые с обеих сторон. Но сражения с полицией как-то естественно перемешивались с театрализованным представлением, карнавалом, где розовые воздушные шарики взмывали над облаками слезоточивого газа. Ожесточения не было.

В Квебеке катапульты стреляли в полицию плюшевыми мишками, а на повязках, которыми прикрывала лица молодежь, штурмующая полицейские заграждения, были нарисованы улыбки. Местная пресса помещала изображения щитов, противогазов и мотоциклетных касок в разделе моды.