Стать Джоанной Морриган - [109]
У меня в голове полная каша, изрядно приправленная паникой. Все так запутано, причины и следствия поменялись местами. Я себя чувствую Марти Макфлаем из «Назад в будущее», который отправился в прошлое и чуть было не отменил свое собственное рождение, когда героически попытался не дать его будущей матери наехать на его будущего отца. Бедный Марти Макфлай. Бедная я.
– Вот же блин, – говорю я, замерев на качелях. – Я – Марти Макфлай. Я – Марти Макфлай, Крисси.
Крисси вручает мне банку сидра.
– Да. Ты – Марти Макфлай, – мягко говорит он, явно пытаясь меня успокоить. – Пей сидр, малышка. Кажется, у тебя шок, потому что ты бредишь. Может, тебе пора завести шапочку из фольги?
– Только не с этими туфлями, – говорю я на автомате, открывая банку. – Они друг с другом не лепятся. Погоди. А кто еще знал? Ты – понятно. А мама с папой?
– Конечно, знали. Собственно, поэтому они и ругались, – говорит Крисси, глядя в свою банку с сидром. – А потом мама сказала папе, чтобы он ничего тебе не говорил. Чтобы ты не расстроилась. В общем, теперь ты все знаешь. Знаешь великую тайну! И как раз вовремя, чтобы решить проблему – свалить на хер.
– Да, спасибо за краткое, доступное изложение, Хэл. – Я отпиваю сидр. – Вот же блин.
– Да, мы повели себя благородно, – задумчиво говорит Крисси. – По отношению к тебе.
– Но… но вы называли меня спасительницей, когда я привезла телевизор!
– Да. От нас не укрылась ирония ситуации.
– Блин.
Я сижу на качелях, как куль с картошкой. Я не знаю, что говорить. Я узнала кое-что новое для себя: иногда любовь бывает негромкой, незаметной и неосязаемой. Иногда любовь анонимна. Иногда она молчалива. Иногда любовь тихонько стоит в уголке, когда ты называешь ее паскудой, кусает губы и ждет.
– Когда ты уедешь, с нами все будет в порядке. Да, мы потеряем одно пособие на ребенка, но если честно, ты обходишься нам дороже семи с половиной фунтов в неделю на одной туалетной бумаге. Ты тратишь невероятное количество.
– Как и все девочки, – говорю я. – Девочки подтираются чаще. Ты даже не представляешь. И туалетная бумага лучше тампонов. Тампоны – штука коварная. Однажды у меня был случай, в «Воксхолле». Я зашла в туалет, хотела вставить новый тампон, но оказалось, что там уже есть один, старый. У меня там… даже не знаю… какой-то безумный чулан.
– Твоя вагина не перестает меня изумлять, – говорит Крисси. – Прямо хранилище для неприятностей.
– Да, я в курсе.
Мы еще долго сидим на качелях. На улице холодает, но мы сидим. А потом тетя Лорен зовет нас, высунувшись в окно:
– ВЫ БУДЕТЕ ТАНЦЕВАТЬ? – кричит она через дорогу. Нам слышно, как в доме грохочет «Deee-Lite». «Ритм прямо в сердце».
– ИДИТЕ К НАМ! – кричит тетя Лорен. – Я СЕЙЧАС ПОСТАВЛЮ «SALT-N-PEPA», И ВАШ ПАПА СКАЗАЛ, ЧТО ОН БУДЕТ ПЛЯСАТЬ!
Мы бежим через дорогу.
И последний, третий разговор – с Джоном Кайтом. Поздно ночью, по телефону. Мы с ним не общались после того моего достославного бреда о поцелуях в Лондонском зоопарке – я не могу заставить себя написать ему письмо, хотя сейчас моя очередь. Я запрещаю себе даже думать о Джоне Кайте, чтобы опять не впасть в панику. Я захлопнула дверь у себя в голове, ведущую к мыслям о Джоне Кайте.
Это очень непросто, потому что весь прошлый год я только и делала, что мысленно повторяла себе его имя – твердила его, как молитву, – когда мне нечем занять свои мысли или когда мне тревожно и плохо: «ДжонКайт ДжонКайт ДжонКайт». На автобусных остановках, и когда я хожу пешком, и когда режу себя, и когда мне одиноко. «ДжонКайт ДжонКайт ДжонКайт». Я твержу его так же, как кто-то считает в уме или читает псалмы.
Иногда я его произношу, как название нового минерала или драгоценного камня: «ДжонКайт. ДжонКайт. ДжонКайт». Что-то яркое, разноцветное, многослойное, но затвердевшее под давлением в недрах Земли. Я бы хотела прийти в Палеонтологический музей и найти там кусок джонкайта под стеклом на бархатной подушке. Я представляю, что он был бы теплым на ощупь. Я бы носила его на цепочке на шее, этак небрежно, и настоящий Джон Кайт непременно меня бы заметил. Я бы носила его с красным платьем, и он хорошо подходил бы к моим глазам. Будь у меня красное платье, я покорила бы Джона Кайта. Я часто ругаю себя за то, что у меня нет такого волшебного платья. Для того чтобы заполучить Джона Кайта, мне не хватило всего одного правильного красного платья.
Как бы там ни было, с того дня в Лондонском зоопарке, стоит мне только подумать о Джоне Кайте, и я сразу же представляю, как ко мне в голову врываются полицейские и кричат: «НЕТ, НЕТ, НЕТ. НЕ СМЕЙ ДУМАТЬ ОБ ЭТОМ МУЖЧИНЕ! НИКОГДА БОЛЬШЕ НЕ ДУМАЙ О ДЖОНЕ КАЙТЕ!»
Но сейчас, в два часа ночи, у меня в комнате звонит телефон, и я хватаю трубку еще до того, как отзвенит первый звонок. Я знаю, кто это, – и да, это Джон Кайт, пьяный, где-то в Испании:
– Со мной в постели соломенный ослик, Герцогиня, – говорит он слегка заплетающимся языком.
– Я смотрю, ты по-прежнему пользуешься успехом у прекрасного пола, – шепчу я в ответ.
Известная британская феминистка Кейтлин Моран делится собственным опытом и с неподражаемым юмором рассказывает, каково это – быть женщиной в наши дни. Подростковые открытия, первая любовь, карьера, роды, аборты, материнство, пластические операции и «убийственные» стандарты красоты – Кейтлин Моран шокирующе откровенна и безжалостна в своих оценках. В книге, немедленно ставшей бестселлером, она потешается над собственными несовершенствами и высмеивает стереотипы современного общества в отношении «женского вопроса».
Можно ли выжить в каменных джунглях без автомата в руках? Марк решает, что нельзя. Ему нужно оружие против этого тоскливого серого города…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
История детства девочки Маши, родившейся в России на стыке 80—90-х годов ХХ века, – это собирательный образ тех, чей «нежный возраст» пришелся на «лихие 90-е». Маленькая Маша – это «чистый лист» сознания. И на нем весьма непростая жизнь взрослых пишет свои «письмена», формируя Машины представления о Жизни, Времени, Стране, Истории, Любви, Боге.
Вызвать восхищение того, кем восхищаешься сам – глубинное желание каждого из нас. Это может определить всю твою последующую жизнь. Так происходит с 18-летней первокурсницей Грир Кадецки. Ее замечает знаменитая феминистка Фэйт Фрэнк – ей 63, она мудра, уверена в себе и уже прожила большую жизнь. Она видит в Грир нечто многообещающее, приглашает ее на работу, становится ее наставницей. Но со временем роли лидера и ведомой меняются…«Женские убеждения» – межпоколенческий роман о главенстве и амбициях, об эго, жертвенности и любви, о том, каково это – искать свой путь, поддержку и внутреннюю уверенность, как наполнить свою жизнь смыслом.
Маленький датский Нюкёпинг, знаменитый разве что своей сахарной свеклой и обилием грачей — городок, где когда-то «заблудилась» Вторая мировая война, последствия которой датско-немецкая семья испытывает на себе вплоть до 1970-х… Вероятно, у многих из нас — и читателей, и писателей — не раз возникало желание высказать всё, что накопилось в душе по отношению к малой родине, городу своего детства. И автор этой книги высказался — так, что равнодушных в его родном Нюкёпинге не осталось, волна возмущения прокатилась по городу.Кнуд Ромер (р.
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».
Жюльетта родилась сиять – так говорил ее отец. Это он показал ей мир музыки, вместе они выступали в маленьком оркестре и были любимцами публики, с ним она впервые запела. Но его внезапная смерть все бесповоротно изменила. Теперь ей одной приходится отвечать за маленькую сестру Миа и зарабатывать на жизнь – ведь старший брат Луи ушел из дома сразу же после похорон, обрушив на мать поток проклятий: чудо, что сердце отца не разбилось раньше, ведь она всегда заботилась только о себе. Жюльетта старается не думать о матери плохо и делать для семьи все возможное, пока однажды не случается ужасная трагедия – Миа погибает после странной продолжительной болезни.
«Рыбы» – роман, в котором темная фантазия сталкивается с еще более темной реальностью. «Вопрос не в том, что такое любовь, а в том, действительно ли я ищу именно ее?» – говорит Люси, главная героиня романа Мелиссы Бродер. Ее многолетний роман заканчивается крахом, и Люси перебирается в Калифорнию. Формально – присматривать за собакой уехавшей в отпуск сестры и дописывать диссертацию. На деле – переживать разочарование. Чтобы разобраться в себе, Люси прибегает к групповой терапии, пытается познакомиться в Тиндере.