Старый Тогур - [5]
— И это все?- ревел Волков,- да вы уже два дня, как должны зарывать эти озера!
— Ну а мы причем?- смеялся Дуров,- погода не летная.
— Ага? Погода? — ехидничал Владимир Петрович,- знаю я вашу погоду! Вам бы лишь повод найти, да компанию теплую!
— Да не, мы ни-ни.
— Ладно,- командовал Волков,- значит так, сегодня же приступить к ликвидации озер, и если вы мне их за три дня не зароете, я с вас шкуру спущу, понятно?
— Это не возможно,- опешил бригадир,- там работы на пять дней.
— А вот надо было в график укладываться,- резюмировал Волков,- Все, иди, работай.
И Дуров в угрюмом расположении духа пошел к своей бригаде, отдавать приказ, работать в авральном режиме.
Страшную картину увидел Костя, добежав до места: всюду бульдозеры и экскаваторы, вывороченные с корнем деревья, доски и грязь, и только сами озера пока были не тронуты. Но машины делали свое дело…
Небо, как по велению свыше, затянуло черными тучами, начался страшный ливень, он хлестал Костю наотмашь по рукам и ногам, бил по лицу и подгонял вперед. Костя подбежал к группе рабочих, которые начинали засыпать одно из озер и прыгнул на ходу к экскаваторщику в кабину:
— Дяденька, этого нельзя делать, понимаете?!!
— Парень отстань!- ревел Дуров
— Дяденька эти озера они…, они…, особые…!!!
— Парень, не выводи меня!!! Уйди.
— Они живые…
— Уберите от меня этого парня, он мешает мне работать.
— Дяденька!!!
Тут на Костю сзади набросились два дюжих молодца, скрутили его и спустили на землю. Костя же брыкался и кричал :
— Отпустите меня!!!
Экскаваторщики собрались вокруг и тот самый, в кабину к которому влез Костя, сказал:
— Что же это ты делаешь гаденыш? Ты почему людям работать мешаешь?
Ты вообще кто такой?
— Я… Я… никто
— То-то же.
— Но вы можете подождать два дня, не зарывать озёра. Я докажу вашему начальству, что этого нельзя делать.
— Извини, парень, не могу, у меня план.
— Но, что же вы за человек—то
— Уберите его,- рявкнул бригадир.
— Я!.. Я!..
Костю вырубили, ударив гаечным ключом сзади, оттащили от озера и бросили около места, где некогда стоял дом старика, этот сарай дорогой его сердцу.
Черный с ног до головы, промокший до нитки, он сидел на коленях в огромной грязной луже и плакал,… и небо плакало вместе с ним…
— Прости меня. Прости,— тихо просил он сквозь слезы, но не было ответа.
— Да, я виноват, я забыл, я… я…,- он вскочил и крикнул в небо: — Почему ты мне ничего не сказал, ты ведь знал! Слышишь! ЗНАЛ!!! СЛЫШИШЬ!!! ЗНАЛ!!!!!
И небо ответило, ответило раз и навсегда на все вопросы… : молнией…
Тра-та-та-та-там!
Матвей очнулся ото сна: «Ох, что еще! М… Кажется опять уснул перед телевизором».
Тра-та-та-та-там!
— Ну кто еще там!- крикнул он в сторону крыльца.
Тра-та-та-та-там!
— Иду!
Тра-та-та-та-там!
— Чего долбить, не всемирный же потоп.
Тра-та-та-та-там!
— Да иду я!- и с этими словами он открыл дверь.
Тотчас мокрые брызги полетели ему в лицо и в комнату ворвалась Тоня Соловьева с криками: «КОСТИК Пропал!»
— Что,- не понял Матвей.
— Мой внук, Костик, который из города приехал, пропал!- сквозь слезы причитала Тоня.
— Как?
— Часа три назад пошел погулять, гроза началась, а его все нет и нет! НЕТ и НЕТ!
— Да поди грозу где-нибудь пережидает, кончится, вот и придет. — попытался неуклюже успокоить её Матвей.
— Да случилось с ним что-что, я чувствую!!!- и она снова заревела.
— Куда он пошел?
— Не знаю, он у меня все про озера выспрашивал, а потом сорвался и побежал гулять, даже зонта не взял!!!
— Понятно. Да, найдем мы твоего Костика, не реви. Ты пока посиди у меня, Агафья придет, ей все расскажешь. А я поехал народ собирать,- и с этими словами он прыгнул в сапоги, набросил плащ, выбежал из дому, вывел из гаража «Урал», и поехал по деревне.
Через полчаса с десяток мотоциклов под руководством Матвея Митрохина уже катили в сторону озер. Дождь лил сплошной стеной, и из-за него ничего не было видно. И в тот самый момент, когда они уже подъезжали к озерам где-то впереди ударили молнии…
Такого светопреставления Матвей не видел никогда.… Тысячи тонких молний враз сверкнули и соединились в один ровный столб. Тракторы, КАМАЗы, бульдозеры искрились и светились, и видно было, что никого живого уже нет там. Колонна как по команде остановилась и затихла.
Когда все кончилось Матвей оставил всех в стороне, а сам поехал на место. Серое марево, пар идущий от земли, запах смерти, ни звука, ни искры, мертвые машины и пепел человеческих тел, и ужас застыл на глазах Матвея, ибо понял он, что природа рассердилась на людей не на шутку и жизнь их станет теперь иной.
Знамение
I
Стоял горячий август, горячий не только от температуры царившей в Тогуре, но и от напряженных рабочих дней. Сенокос, шишки, ягоды, что ещё надо деревенском мужику. Раздолье, воля, свобода… Хорошо бродить по кедровому лесу, под сенью могучих деревьев; или в поле после дня тяжёлой работы прилечь на стог, открыть широко глаза и говорить с космосом о вселенских проблемах. Пусть себе ученые думают, что это никого кроме них не интересует. Интересует да ещё как…
Соберутся старики да мужики во дворе бабки Агафьиного дома, раскурят трубку мира, и давай браниться: есть другая жизнь во вселенной, или нет другой жизни во вселенной. Переругаются, перессорятся и разойдутся, матеря всех чертей, каких знают. А бабки лишь смеются вслед. Знают ведь, что завтра рано утром, когда еще хозяйки не встали коров доить, пойдет дед Тихон к деду Матвею, просить прощения; Пашка Митрохин схватит бутылку выгнанной к яблочному спасу самогонки, побежит собирать и опохмелять, пивших вчера с перебранки дедов; а древний Пётр, даже и не вспомнит, что вчера клялся застрелить Силантия Митрохина. Вот помирятся все и дружно погонят коров на пастбище, а вечером все сначала. Стоял горячий август.
История о том, как медиа-истерия дозволяет бытовую войну, в которой каждый может лишиться и головы, и прочих ценных органов.
Им по шестнадцать, жизнь их не балует, будущее туманно, и, кажется, весь мир против них. Они аутсайдеры, но их связывает дружба. И, конечно же, музыка. Ред, Лео, Роуз и Наоми играют в школьной рок-группе: увлеченно репетируют, выступают на сцене, мечтают о славе… Но когда Наоми находят в водах Темзы без сознания, мир переворачивается. Никто не знает, что произошло с ней. Никто не знает, что произойдет с ними.
Роман молодого чехословацкого писателя И. Швейды (род. в 1949 г.) — его первое крупное произведение. Место действия — химическое предприятие в Северной Чехии. Молодой инженер Камил Цоуфал — человек способный, образованный, но самоуверенный, равнодушный и эгоистичный, поражен болезненной тягой к «красивой жизни» и ради этого идет на все. Первой жертвой становится его семья. А на заводе по вине Цоуфала происходит серьезная авария, едва не стоившая человеческих жизней. Роман отличает четкая социально-этическая позиция автора, развенчивающего один из самых опасных пороков — погоню за мещанским благополучием.
Россия, начало 2000-х. Расследования популярного московского журналиста Николая Селиванова вызвали гнев в Кремле, и главный редактор отправляет его, «пока не уляжется пыль», в глухую провинцию — написать о городе под названием Красноленинск, загибающемся после сворачивании работ на градообразующем предприятии, которое все называют просто «комбинат». Николай отправляется в путь без всякого энтузиазма, полагая, что это будет скучнейшая командировка в его жизни. Он еще не знает, какой ужас его ожидает… Этот роман — все, что вы хотели знать о России, но боялись услышать.
Триптих знаменитого сербского писателя Милорада Павича (1929–2009) – это перекрестки встреч Мужчины и Женщины, научившихся за века сочинять престранные любовные послания. Их они умеют передавать разными способами, так что порой циркуль скажет больше, чем текст признания. Ведь как бы ни искривлялось Время и как бы ни сопротивлялось Пространство, Любовь умеет их одолевать.
Книга о жизни, о соединенности и разобщенности: просто о жизни. Москву и Таллинн соединяет только один поезд. Женственность Москвы неоспорима, но Таллинн – это импозантный иностранец. Герои и персонажи живут в существовании и ощущении образа этого некоего реального и странного поезда, где смешиваются судьбы, казалось бы, случайных попутчиков или тех, кто кажется знакомым или родным, но стрелки сходятся или разъединяются, и никогда не знаешь заранее, что произойдет на следующем полустанке, кто окажется рядом с тобой на соседней полке, кто разделит твои желания и принципы, разбередит душу или наступит в нее не совсем чистыми ногами.
Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.