Старый шут закон - [21]

Поэтому когда компания вышла в патио, он встретил их более сурово, чем собирался. Гости смотрели на него с удивлением, будто ожидали увидеть загоревшего до черноты первопроходца или бородатого траппера, а не рядового, стандартного американца. Он сдержанно улыбнулся на представление Пола и жестом пригласил всех сесть.

— Постарайтесь не очень утомлять его, ладно? — попросила Пола Барбара, взяв поднос с ленчем и направляясь к двери. — Ему и так пришлось несладко.

— Да уж, не позавидуешь, — сказал Пол. Он устроился в плетеном кресле. — Слушайте, а отчего бывает опоясывающий лишай?

— Говорят, от нервов, — ответил Бек и заставил себя улыбнуться: пусть видят, что чувство юмора у него есть. — На прошлой неделе верховный суд штата отменил мое решение и, между прочим, напрасно — но это не для протокола. Вы-то знаете, Пол, какое дело слушалось.

— Дело Армендариса? Да, отменять ваше решение не стоило.

— Если ты всего лишь окружной судья, слово верховного суда для тебя — закон, поэтому я подавил свои чувства, а они возьми да и вылези наружу в виде зловредной сыпи.

Обстановка разрядилась. У миссис Хогарт был удивительно певучий голос, особенно в сравнении с глуховатым голосом Барбары, и она так приятно смеялась, а духи ее пахли так тонко, что было непонятно — то ли аромат исходит от нее, то ли от какого-то неведомого цветка, который растет у них в саду.

Бек нехотя переключил внимание на ее мужа.

— Насколько я понимаю, мистер Хогарт, вы получили официальное разрешение вести у нас дело. Затруднений не было, так ведь?

Хогарт усмехнулся.

— В вашем цивилизованном городе это оказалось до смешного просто. Секретарь в суде был сама любезность.

Бек взвесил на руке папку с делом о беспорядках в Реате.

— Вы уже успели ознакомиться?

— Секретарь обещал нам экземпляр. Когда мы писали ходатайства, он дал нам свой.

— Обязательно просмотрите. Садитесь-ка вы оба на качалку и читайте, а я встану.

Он пустил их и пересел на стул возле миссис Хогарт.

— Я слышал от мистера Шермерхорна, вы француженка, — обратился он к ней.

— Как я рада, что вам это известно. Все считают меня русской, и мне надоело объяснять, кто я. Но вы ведь тоже француз, мистер Бек?

— Я помесь. Больше всего во мне испанской крови, но есть ирландская, индейская, английская и французская.

— Миссис Бек сказала, может быть, вы согласитесь рассказать, откуда у вас такая фамилия.

— Она сказала вам, что я обожаю об этом рассказывать, и она права. Вы, вероятно, слышали о Ла Салле — он тоже был француз.

— Это социалист?

— Нет, путешественник, он жил в семнадцатом веке.

— Ah, celui-la![33] Вы — его потомок?

— Нет, его убийцы.

— Comment![34]

Бек всегда наслаждался реакцией собеседника.

— В 1687 году Ла Салль повел экспедицию из Луизианы к западным поселениям испанцев — видимо, для того, чтобы выяснить, смогут ли они себя защитить. В те дни каждый норовил присвоить все, что плохо лежит.

— А сейчас-то! — Миньон засмеялась.

— Долго ли, коротко ли, только бандиты перессорились между собой, и Ла Салля убили. Среди подозреваемых в убийстве был молодой парень по имени Жан Л’Архевек.

— Убийца с таким именем? Ведь Л’Архевек по-французски значит «архиепископ».

— В скором времени его вместе с остальной шайкой взяли в плен индейцы. А через несколько лет отряд испанцев, который продвигался на восток…

— В надежде присвоить то, что плохо лежало у французов?

— Естественно… наткнулся на этих белых, выкупил их и привез в Идальго. Жан Архевек здесь и остался, женился на испанке и стал именовать себя Хуаном Архибеком.

— Значит, он стал праведником?

— Сомневаюсь. Индейцев он знал отлично и теперь, начав с ними торговать, очень быстро разбогател — видать, был мошенник высокого класса. Когда его жена умерла, он женился на дочери губернатора-испанца и стал есть тук земли. Но в конце концов справедливость, как говорят поэты, восторжествовала, и он был убит во время экспедиции против французов — его заманили в засаду, как он в свое время заманил Ла Салля.

— По-моему, прошлое куда благородней настоящего. Сейчас негодяи спокойно едят тук земли и торжествует несправедливость. И вы ведете ваш род от этого злодея?

— Так гласит семейное предание. Вас удивляет, что я им хвастаюсь? Это потому, что наши местные аристократы так чванятся своими предками-конкистадорами. Послушать их, так все эти взломщики и карманники были святые.

Ему снова удалось рассмешить ее, и он с восхищением слушал ее смех.

— Но как же из Архибека получился Бек — ведь ваше имя пишется «Becque», с этим французским «с» в середине?

— В этом-то и заключается загадка.

Она улыбнулась.

— Давайте я попробую ее разгадать. «Вес» — это, конечно, клюв, a «becquee» — полный клюв, или полный рот. Если он был так богат, наверное, он любил поесть и всегда что-нибудь жевал, поэтому его и называли «Becquee», а с течением времени «е» на конце отбросили. По-моему, сам Шерлок Холмс позавидовал бы успеху моих детективно-филологических изысканий, правда?

— Действительно, очень остроумно. — Как он разговорился с этой очаровательной женщиной, не надо бы так! — Только вы вывели это от французского корня, а ведь дети Жана Архевека и дети его детей были испанцы и писались «Archibeques» без «с» до времен великого переселения на Запад по дороге из Канзас-Сити в Санта-Фе.