Старый шут закон - [20]

Луису, очевидно, было дано задание умаслить судью, что он и выполнил с неподражаемым мастерством. «Мы так жалели, что не вы ведете это заседание, — говорил он, пронзая воздух кулаком. — Но мы, по-моему, делали все так, как сделали бы вы сами. — Он наполовину сполз со стула и тронул пол ногой, что, по здешним народным поверьям, подтверждало правдивость его слов. — Объяснили обвиняемым процедуру до мельчайших подробностей».

В этом его вранье была и доля истины, поскольку обвиняемые «добровольно» отказались от права посоветоваться с юристом. Луис обладал своеобразной честностью. Во время суда над Джейком Махони он даже и не пытался скрывать, что болезнь его — чистейшей воды симуляция. Друзьям он объяснил, что на Джейка ему наплевать, а вот на свою карьеру — нет. Если он выступит обвинителем Джейка, то в округе Реата его немедленно постигнет политическая смерть. И это, разумеется, была правда. Джейк раздавил бы его как козявку.

Бек через посредников убеждал Луиса согласиться на временную политическую смерть и заняться частной практикой. Помогая народу, который так нуждается в его помощи, он создаст себе популярность, приобретет опыт, работы в суде и спокойно дождется своего часа, когда Джейк и прочие гангстеры из реатинской банды окажутся там, где им рано или поздно суждено оказаться, то есть за решеткой. Но Луис, с его комплексом неполноценности на почве маленького роста и дипломом третьеразрядного техасского колледжа, который было как-то неловко принимать всерьез, не обладал достаточно твердыми принципами и не мог оценить мудрости и дальновидности такого курса. Отмахнувшись от советов Бека, он еще крепче вцепился в знамя реатинской клики республиканцев и теперь висел на нем, дергаясь в мучительных судорогах, точно марионетка, изображающая повешенного. Удастся ли когда-нибудь спустить его благополучно на землю или нет? Казалось бы, пример Бернардо Бека должен был научить Луиса. Бек прекрасно понимал, что в роли судьи он талантами не блещет. Терминологическая эквилибристика, приверженность букве закона, маска беспристрастия и невозмутимости, которую положено носить судье, — все это было не в его вкусе. По натуре он был партизан и анархист. Окружным судьей он согласился стать лишь потому, что надеялся таким образом восстановить свой престиж, которому нанесло урон поражение в борьбе с Соумсом. В этой должности он будет на виду, решили они с женой, а когда придет срок, он выставит свою кандидатуру на пост губернатора штата — конечно, не в этом году, сейчас шансы Арта Хьюи слишком высоки и тягаться с ним бессмысленно, а вот на следующих выборах уже можно рискнуть. Республиканцы, бог даст, выдвинут Соумса, и тогда Бек схватится с ним не на жизнь, а на смерть. И дело реатинских шахтеров сыграет в их борьбе не последнюю роль. Судя по тому, как оно началось, апелляции в вышестоящие инстанции неизбежны вне зависимости от решения, которое вынесет окружной суд. Ведь нарушено слишком много положений конституции, и за два года страсти вряд ли улягутся.

Но как раз тут-то и таилась опасность. Бек должен отнестись к обвинению — то есть к Соумсу, Кортесу и Мэллону — со всей возможной непредвзятостью, не то они поднимут крик, что судья-де пристрастен, выгораживает подсудимых-мексиканцев, потворствует коммунистам и пытается дискредитировать своих политических противников. Заманить себя в эту ловушку Бек не позволит. Он должен быть осторожен, как койот, стоять на своем, как осел, и превзойти в мудрости царя Соломона, иначе…

Через затянутую москитной сеткой дверь его негромко окликнула Барбара:

— Берни, пришли!

Судья Бек забылся и поскреб поясницу, но тут же ругнулся сквозь зубы и сел в качалке прямо. Из холла доносились голоса. Он узнал голос Пола Шермерхорна и с облегчением вздохнул. Пол — человек умный и трезвый, он выполнит в этом деле роль якоря и не позволит Хогарту повернуть корабль.

Гости вошли в гостиную. Барбара рассказывала им о письме Линкольна, которое висело в рамке возле портрета abuelito[32] Берни, Сезара.

— В нем Авраам Линкольн благодарит деда судьи Бека, — говорила Барбара ясно и отчетливо, будто объясняла в классе урок, — за героизм, который он проявил в войне Юга против Запада.

— Полковник Сезар Бек! — воскликнул певучий нежный голос. — Он был француз?

— Нет. Но эту историю пусть расскажет сам судья. Он обожает хвастаться своими предками, — добавила Барбара смеясь.

— А я и не знал, что Юг и Запад воевали, — произнес глубокий, звучный баритон — надо полагать, Хогарта.

— Воевали, и еще как жестоко. Юг хотел распространить рабство на всю территорию Запада вплоть до Тихого океана и главное — захватить калифорнийское золото. Если бы им это удалось, они получили бы неограниченный кредит за границей и война длилась бы бог знает как долго. Но полковник Бек выиграл решающее сражение неподалеку от Идальго и остановил рабовладельцев.

— Его внуку сейчас предоставляется возможность остановить современных рабовладельцев, — сказал Хогарт.

Судья Бек нахмурился. Значит, этот тип из тех, кто готов вывернуть любое твое слово наизнанку в пропагандистских целях? Надо с самого начала поставить его на место.