Старый новый мир - [27]

— Не обманывай себя, — говорит тебе Алекс. — Ты навсегда останешься старателем, потому что это у тебя в крови.

— Пошёл к чёрту! — говоришь ты, нажимая кнопку остановки, выходишь из лифта. Он уносится прочь. Алекс уносится прочь. Безумие уносится прочь. Теперь оглядись. Квартал не знаком тебе, но это не страшно. Лучше неизвестность, чем бескомпромиссное помешательство. Ты надеешься, что лучше. Идёшь по узким улицам и вглядываешься в лица людей. Алекс идёт рядом, но ты старательно не замечаешь его.

— Перемены начинаются не с денег, Ник. Перемены начинаются внутри тебя, — говорит он. Ты притворяешься, что ничего не услышал, но спустя пару минут выбираешь закусочную с высокими окнами, входишь. Над дверью звенит колокольчик. Звук чистый и звонкий. В закусочной пахнет едой и ароматическими свечами. Здесь необычно тихо и чисто. Выбери столик. Закажи обед. Запахи супа и свежего хлеба пробуждают аппетит. — Видишь, как всё просто, — говорит Алекс. Ты снова притворяешься, что не слышишь его, не видишь, не замечаешь. Людей за высоким окном становится больше. Они затопляют узкую улицу района, словно где-то далеко рухнула плотина. День медленно клонится к вечеру. Последний день рабочей недели. Недели здесь, на станции Орфей 16. — После обеда можно отправиться в обсерваторию и посмотреть на солнце Иделии, — говорит Алекс.

— Я вижу это чёртово солнце каждый рабочий день, — говоришь ты ему.

— Это другое. — Алекс улыбается и напоминает тебе, что суп стынет.

— К чёрту суп! — Ты смотришь на людей за окном. Говорят, все старатели немного сумасшедшие, потому что ЛСПРКЕ выжигает их мозг. Ты всегда смеялся над этим. Но сейчас смеха нет. Ты спятил. Спятил и понимаешь это. Сидишь чёрт знает где и говоришь с мёртвым другом.

— А ещё ты спишь с моей девушкой, — добавляет Алекс.

— Это не безумие. Это просто жизнь, — отмахиваешься от него ты, ничуть не удивляясь тому, что он может читать твои мысли. Конечно, может. Почему бы и нет?! Он ведь плод твоего воображения. Дитя твоего собственного воспалённого рассудка.

— По-моему, ты просто боишься новой жизни, — говорит Алекс.

— Нет у меня новой жизни.

— А как же МВЛ-34 и ЛСПРКЕ, к названию которого прибавят первую букву твоего имени?

— Ничего этого ещё не случилось.

— Но случится.

— Возможно.

— Если только ты не решишь отказаться от этого.

— Почему я должен отказываться?

— Потому что это тебе не нужно. Потому что ты боишься.

— Ты ошибаешься.

— Правда? — Алекс смотрит тебе в глаза, просит вспомнить минувшую ночь. — Разве тебе было нужно всё то, что делала для тебя моя девушка?

— Твоя бывшая девушка, — поправляешь ты. Мимо проходит черноволосый розовощёкий официант. Он смотрит на тебя, пытаясь понять, с кем ты разговариваешь. — Просто мысли вслух, — спешишь ты успокоить его. Официант кивает, уходит на кухню, но ты знаешь, что он наблюдает за тобой.

— А я думаю, что ему плевать, — говорит Алекс и снова напоминает о минувшей ночи. — Тебе ведь тоже вчера было плевать, хотя моя девушка думала, что сводит тебя с ума.

— Твоя бывшая девушка! — рычишь ты, теряя терпение.

— Но тебе было плевать.

— Возможно.

— Ты даже не помнишь, как всё закончилось.

— Возможно.

— Это ненормально, Ник.

— Возможно.

— Она старалась. Старалась ради тебя.

— И ради кейса с бумагами, который я принёс.

— Но разве она не была рядом с тобой, когда у тебя не было кейса?

— А ещё раньше она была с тобой.

— Если честно, то я всегда был свиньёй.

— Ты сам сказал.

— Не повторяй моих ошибок.

— Я просто хочу съесть свой остывший суп.

— Ты думаешь о своём новом богатстве, Ник.

— Всего лишь суп…

— Я тоже думал о богатстве.

— Ты умер.

— Ты тоже умрёшь, если не остановишься. — Алекс пытается заглянуть тебе в глаза, но ты настырно избегаешь его взгляда и ешь суп. Аппетита нет. Мыслей нет. Лишь пытливый взгляд мёртвого друга.

— Какого чёрта ты хочешь от меня?! — теряешь ты терпение. — Чтобы я отказался от находки?

— Да.

— Тогда ей завладеет кто-то другой.

— Ты можешь заморозить разработки.

— Я ничего не могу остановить.

— Это плохо.

— Плохо для кого? — Ты смотришь на Алекса, но он растворяется в пространстве, исчезает. — Ты и в жизни всегда так делал, чёрт возьми, — говоришь ты ему. — Портил всем настроение, а когда от тебя требовали объяснений, сбегал! — Ты видишь, как розовощёкий официант выглядывает из тёмного коридора, наблюдая за тобой. — Это всё из-за тебя, Алекс! — шипишь ты на мёртвого друга, расплачиваешься за почти нетронутый обед, выходишь на улицу. Вечер обрушивается на незнакомый тебе квартал подобно снежной лавине. Казалось бы, что особенного в пятнице? Простой день недели, ничего особенного, но нет. В пятницу люди суетятся как-то по-особенному старательно. Начиная с пяти часов они идут и идут монолитным потоком. Загляни им в глаза. Кажется, что там ничего нет, кроме осознания того, что это последний день ещё одной рабочей недели. Недели, которая останется в прошлом, как и сотни недель до неё. Теперь раздели толпу надвое. Мужчины и женщины. Особенно женщины. В начале вечера их больше, чем мужчин. Особенно в рабочих кварталах. Их рабочий день заканчивается чуть раньше. Им не нужно принимать душ, чтобы смыть рабочую грязь, в отличие от мужчин. И ещё, в отличие от мужчин, у них в глазах можно заметить улыбки, надежды. Они идут в квартиры, нагруженные тяжёлыми сумками, пыхтя от усталости, но всё равно радуясь, воображая, что сегодня, в последний день долгой недели, удастся тёплый семейный вечер. И плевать они хотели на все проблемы и тревоги. Но час спустя, вслед за женщинами идут их мужчины. Те самые мужчины, с которыми эти женщины мечтали провести тёплый семейный вечер. Но у мужчин нет тяжёлых сумок, нет надежд и нет мыслей о тёплом семейном вечере. Они устали. Они хотят отдохнуть. Они идут хмурые, считая, сколько денег смогут потратить на теразин и выпивку, чтобы отвлечься и ненадолго забыться от всего, что окружает их на работе и дома. И всё это на станции, девиз которой каждый день — праздник. Праздник для кого? Для гостей, для туристов? Для элитных кварталов и развлекательных комплексов? Кучерявый светловолосый мальчик, которой идёт рядом с матерью, направляет на тебя водяной пистолет и жмёт на курок. Струя воды ударяет тебе в лицо. Мать мальчика оборачивает, смотрит тебе в глаза, хватает мальчика за руку, и тащит прочь, дальше, а где-то над головой мелькает реклама самого дорого казино и шлюхи по имени Фиалка.