Старый корабль - [37]
— Ты ведь говорил, что самый большой грешник у нас дядюшка… — холодно усмехнулся Цзяньсу.
Баопу покачал головой, отбросил сигарету и уставился на брата:
— Я единственный грешник в семье Суй!
Цзяньсу поёрзал и крепко зажал зубами трубку. Окинул брата странным взглядом, но ничего не сказал. Помолчав, сердито сдвинул брови:
— Что ты хочешь этим сказать?
Баопу сидел, положив руки на колени и выставив локти.
— Сейчас ничего не могу сказать, — проговорил он. — Но поверь мне, я знаю, что говорю.
Цзяньсу непонимающе покачал головой, через какое-то время холодно усмехнулся и, вынув трубку изо рта, рассмеялся. Удивлённый Баопу нахмурился.
— Не знаю, что ты имеешь в виду, — сказал Цзяньсу, — да и не хочу знать. Разве я убил кого? Разве ты в бандиты подался? Знаю единственно, что у всех членов семьи Суй одна болезнь — мучить себя, мучить днём и ночью, мучить до самой смерти. Если тебя считать грешником, то всех в Валичжэне перебить нужно. У меня жизнь безрадостная, переживаю страшно целыми днями, не знаю, за что и взяться. Иногда зубы справа разноются, всё опухнет, так и хочется треснуть по ним молотком, да так, чтобы кровь ручьём брызнула. Как быть? Что я сделал не так? Не знаю, но страдать страдаю. Нужно что-то сделать, но ничего не получается. Похоже на застой крови в одном месте, который распухает на солнцепёке, и никто не возьмёт молоток, чтобы прорвать его. Бывает, хочется взять нож и отсечь себе левую руку. Ну, отрубишь руку, и что? Будешь обливаться кровью, кататься по земле от боли, да ещё на улице будут смеяться, мол, гляди, однорукий! Нет уж, пусть всё будет как есть, мы из семьи Суй — никуда не денешься! Несколько лет назад во время смуты Чжао Додо приводил к нам во двор людей с железными щупами искать якобы зарытое нашими предками. Это была такая же мука, как если бы эти щупы втыкали в грудь. Я тогда смотрел через окно и, нисколько не вру, брат, без конца ругался про себя. Но ругал не Чжао Додо и его людей, я проклинал своих предков! Я ругал их за то, что они бездумно устроили фабрику на берегу Луцинхэ, из-за чего последующие поколения не могут ни жить, ни умереть спокойно. Когда я стал большим, я захотел, как другие, иметь жену, но никто не хочет связываться с нами, членами семьи Суй. У тебя уже есть опыт женитьбы, брат, ты всё знаешь. Ты знаешь, что всем на это наплевать, никто об этом даже не думает. Они лишь видят, что мы живём, а как — никому и дела нет… Брат! Ты сам взгляни! Только взгляни! — Лицо Цзяньсу побагровело от крика, он отшвырнул трубку, отбросил подушку и залез двумя руками под одеяло. Вытащил маленькую красную записную книжку, оттуда вывалилось несколько женских фотографий. Все из городка, все замужем. — Видишь! Все они любили меня, нам было хорошо вместе, но их остановили семьи. И всё потому, что я из семьи Суй! Все повыходили замуж! Одна вышла в Наньшань, и муж повесил её на балке… Ни одну не могу забыть — каждый вечер пересматриваю их фотографии, они являются мне во сне…
Баопу поднял фотографии и рассматривал, пока руки не задрожали и они не выпали.
Баопу обнял брата, прижался к его лицу, и их слёзы смешались. Губы Баопу тряслись, он успокаивал брата, но сам не был уверен в том, что говорит:
— Я всё слышал, Цзяньсу, и всё могу понять. Не надо было мне приходить и причинять тебе страдания. Но, как и тебе, мне это невыносимо. Я понимаю, ты всё сказал верно, высказал то, что в душе у каждого из семьи Суй. Но ты, в конце концов, ещё молод, ещё молод. И ты прав лишь наполовину. Ты ещё не знаешь многого другого, не знаешь, из-за чего ещё можно мучиться, если ты из семьи Суй. А это, может быть, ещё горше, Цзяньсу, ещё горше. С этим я сейчас и столкнулся, такие вот дела…
Баопу похлопывал брата по спине, оба понемногу успокоились и снова уселись на кане. Цзяньсу яростно вытер слёзы и стал искать трубку. Прикурив и сделав несколько затяжек, он уставился за окно в безбрежную ночь и негромко проговорил:
— Дядюшка вот прогулял всю жизнь и если переживает, то очень немного. Отец прожил достойно и умер, пытаясь отдать долги. Нас двоих запирали в кабинете, чтобы ты упражнялся в написании иероглифов, а я растирал для тебя тушь. Отец умер, а ты снова запер меня в кабинете. Ты учил меня произносить «гуманность и справедливость», и я повторял за тобой эти слова! Ты учил меня писать слова «любить людей», и я аккуратно выводил их, черта за чертой…
Баопу молча слушал брата, опуская голову всё ниже. Перед глазами опять предстала горящая усадьба, языки пламени красными змейками выкатываются из-под стрех и тянутся во все стороны. Вся усадьба уже в огне, на кане мечется приёмная мать… Свесив голову, Баопу резко встал. Его вдруг охватил порыв рассказать брату о том, как умерла Хуэйцзы — родная мать Цзяньсу. Но он стиснул зубы и ничего не сказал.
В ту ночь они просидели до самого рассвета.
На берегу реки с грохотом вращались старые жернова. В обнимку со скользким деревянным совком Баопу неподвижно сидел на самой большой мельничке по двенадцать часов в день. Потом его сменял пожилой работник. Такая работа больше и подходила для стариков. Один старик, который всю жизнь проработал на мельничке, после смерти Суй Инчжи сказал: «Мне тоже пора…» — и умер там же, на деревянной табуретке. Сложенные из уже позеленевших камней, старые мельнички возвышались на берегу, привлекая людей, поколение за поколением. Там, где не ступала нога быка, зелёный мох переплетал старую и новую поросль, смахивая на полосатый мех огромного зверя. Умер старик, повесился мастер-лапшедел из-за «пропавшего чана», но старые мельнички не издали ни звука. Они были похожи на глубокую и обширную душу Валичжэня. В дни бедствий к ним всегда кто-то прибегал и что-то втайне делал. В годы вторичной проверки после земельной реформы целые семьи приходили тайком поклониться перед тем, как бежать из Валичжэня. А когда «отряды за возвращение родных земель»
Главный герой романа, Чуньюй Баоцэ, руководит крупной корпорацией «Лицзинь», которая занимается всем — от морских торговых перевозок до крупных проектов слияния и поглощения целых деревень и модернизации их территорий. При этом его мучают внутренние противоречия, для разрешения которых требуются удачное стечение обстоятельств и ясное понимание самим героем своих желаний и истинных стремлений. Удастся ли председателю совета директоров компании «Лицзинь» сделать выбор между своими деловыми амбициями, замешанными на манипуляциях и тонком мошенничестве, и глубоким чувством справедливости, в основе которого лежат испытанные им в юности страдания и понимание нужд окружающих его людей, признание их человеческого достоинства? Автор не даёт однозначного ответа на этот вопрос и предлагает читателю самостоятельно в этом разобраться, следя за движениями души главного героя и перипетиями его жизненного пути. Для широкого круга читателей. 16+.
Таня живет в маленьком городе в Николаевской области. Дома неуютно, несмотря на любимых питомцев – тараканов, старые обиды и сумасшедшую кошку. В гостиной висят снимки папиной печени. На кухне плачет некрасивая женщина – ее мать. Таня – канатоходец, балансирует между оливье с вареной колбасой и готическими соборами викторианской Англии. Она снимает сериал о собственной жизни и тщательно подбирает декорации. На аниме-фестивале Таня знакомится с Морганом. Впервые жить ей становится интереснее, чем мечтать. Они оба пишут фанфики и однажды создают свою ролевую игру.
«Холмы, освещенные солнцем» — первая книга повестей и рассказов ленинградского прозаика Олега Базунова. Посвященная нашим современникам, книга эта затрагивает острые морально-нравственные проблемы.
Роуз, Азра, Саманта и Лорен были лучшими подругами на протяжении десяти лет. Вместе они пережили немало трудностей, но всегда оставались верной поддержкой друг для друга. Их будни проходят в работе, воспитании детей, сплетнях и совместных посиделках. Но однажды привычную идиллию нарушает новость об строительстве элитной школы, обучение в которой откроет двери в лучшие университеты страны. Ставки высоки, в спецшколу возьмут лишь одного из сотни. Дружба перерастает в соперничество, каждая готова пойти на все, лишь ее ребенок поступил.
Кэти Акер и Маккензи Уорк встретились в 1995 году во время тура Акер по Австралии. Между ними завязался мимолетный роман, а затем — двухнедельная возбужденная переписка. В их имейлах — отблески прозрений, слухов, секса и размышлений о культуре. Они пишут в исступлении, несколько раз в день. Их письма встречаются где-то на линии перемены даты, сами становясь объектом анализа. Итог этих писем — каталог того, как два неординарных писателя соблазняют друг друга сквозь 7500 миль авиапространства, втягивая в дело Альфреда Хичкока, плюшевых зверей, Жоржа Батая, Элвиса Пресли, феноменологию, марксизм, «Секретные материалы», психоанализ и «Книгу Перемен». Их переписка — это «Пир» Платона для XXI века, написанный для квир-персон, нердов и книжных гиков.
Заветная мечта увидеть наяву гигантских доисторических животных, чьи кости были недавно обнаружены в Кентукки, гонит небогатого заводчика мулов, одинокого вдовца Сая Беллмана все дальше от родного городка в Пенсильвании на Запад, за реку Миссисипи, играющую роль рубежа между цивилизацией и дикостью. Его единственным спутником в этой нелепой и опасной одиссее становится странный мальчик-индеец… А между тем его дочь-подросток Бесс, оставленная на попечение суровой тетушки, вдумчиво отслеживает путь отца на картах в городской библиотеке, еще не подозревая, что ей и самой скоро предстоит лицом к лицу столкнуться с опасностью, но иного рода… Британская писательница Кэрис Дэйвис является членом Королевского литературного общества, ее рассказы удостоены богатой коллекции премий и номинаций на премии, а ее дебютный роман «Запад» стал современной классикой англоязычной прозы.
Самое завораживающее в этой книге — задача, которую поставил перед собой автор: разгадать тайну смерти. Узнать, что ожидает каждого из нас за тем пределом, что обозначен прекращением дыхания и сердцебиения. Нужно обладать отвагой дебютанта, чтобы отважиться на постижение этой самой мучительной тайны. Талантливый автор романа `После запятой` — дебютант. И его смелость неофита — читатель сам убедится — оправдывает себя. Пусть на многие вопросы ответы так и не найдены — зато читатель приобщается к тайне бьющей вокруг нас живой жизни. Если я и вправду умерла, то кто же будет стирать всю эту одежду? Наверное, ее выбросят.
«Сон в красном тереме» – самый знаменитый и крупнейший китайский роман. Цао Сюэцинь (1724 – 1764) создал захватывающую сагу о трех поколениях большой аристократической семьи. Она возвышается, когда император берет в наложницы одну из девушек рода Цзя. Главный герой Цзя Баоюй с юных лет купается в роскоши, ему доступны все земные блага. Роман насыщен любовью, многочисленные герои связаны между собой чувственными отношениями, которым сопутствуют ревность и интриги. Сложная структура этого замечательного произведения, психологическая мотивированность поступков его героев, органически входящие в ткань повествования стихи – все это составляет убедительные достоинства «Сна в красном тереме» – признанного шедевра не только китайской, но и мировой литературы.
Роман о бездуховной жизни «образованного» общества в гоминьдановском Китае 30-х годов нашего века, о неуверенности людей в завтрашнем дне, о скудности, мелочности их существования, об их одиночестве и разобщенности.Рассказы писателя — тонкая сатира на китайскую интеллигенцию тех лет.
«Красный гаолян» — самое известное произведение Мо Яня, китайского прозаика, лауреата Нобелевской премии (2012 г.). По мнению критиков, премию эту присудили писателю во многом благодаря этому роману, включённому в список ста лучших китайских романов минувшего века. Во всём мире с огромным успехом прошёл фильм «Красный гаолян», снятый по этому произведению и пробудивший у многих российских зрителей интерес к истории и культуре Китая. Теперь впервые на русском языке выходит и сам роман, написанный жёстко, даже жестоко.
«Сон в красном тереме» – самый знаменитый и крупнейший китайский роман. Цао Сюэцинь (1724 – 1764) создал захватывающую сагу о трех поколениях большой аристократической семьи. Она возвышается, когда император берет в наложницы одну из девушек рода Цзя. Главный герой Цзя Баоюй с юных лет купается в роскоши, ему доступны все земные блага. Роман насыщен любовью, многочисленные герои связаны между собой чувственными отношениями, которым сопутствуют ревность и интриги. Сложная структура этого замечательного произведения, психологическая мотивированность поступков его героев, органически входящие в ткань повествования стихи – все это составляет убедительные достоинства «Сна в красном тереме» – признанного шедевра не только китайской, но и мировой литературы.