Старый корабль - [113]

— Товарищ, пожалуйста, ещё один.

С ледяным выражением лица та быстро повернулась, взяла стакан и показала один палец.

Понятно, имеются в виду деньги. Но сколько — один цзяо?[70] Один юань? Пусть для верности будет юань. Он протянул деньги и оказался прав. Когда она их принимала, он скользнул глазами по бэджику у неё на груди: фотография, надпись на иностранном языке и иероглифы: «мисс Чжоу Яньянь». Он взял стакан и, уходя, решил блеснуть:

— Спасибо, мисс Чжоу Яньянь!

Ледяное выражение на миг растаяло, появилась лёгкая улыбка. Цзяньсу вернулся за прежний столик и вставил соломинку в зубы. На обратном пути со стаканом в руке он специально задержался у колонны, инкрустированной зеркалами, чтобы посмотреть на себя. На него глянуло бледное лицо, стройная фигура в ладно сидящем европейском костюме. За непринуждённостью скрывалось некое своенравие, что гармонировало с атмосферой гостиницы или, возможно, чуть выбивалось из неё. Устроившись за столиком, он подумал: человек, в жилах которого течёт кровь семьи Суй, не растеряется в любой обстановке. И соломинка во рту уже не казалась непослушной.

Человек долго не появлялся. Но Цзяньсу знал, что нужно иметь терпение. Терпение во всём, и в том, что он приехал в этот город, и в том, что попал в эту гостиницу. Начиная с необходимости постепенно сбросить узы Валичжэня. В семье один Суй Бучжао одобрил его решение уехать из дома в другие края, а Даси расплакалась. Перед отъездом казалось, что он должен давать всем бесконечные обещания, говорить Баочжу, что не совершит ничего особо аморального, говорить Даси, что не бросит её, говорить Ли Юймину, что его отъезд не противоречит законодательным установлениям, и так далее. Почти полмесяца он потратил, улаживая различные процедуры, и, приехав в город, убил ещё месяц на нечто подобное. Он хотел открыть небольшой магазин и рассчитывал на поддержку семьи. Но, очутившись в городе, понял, что все его изначальные планы — пустая фантазия. Не говоря уже о другом — даже место было не подыскать: то слишком далеко от делового центра, то цена высокая. За первые десять дней он потерял несколько сотен юаней на контакты с чиновниками из торгово-промышленного управления. Потом, когда потребовалось иметь дело с людьми из общественной безопасности, пришлось потратиться ещё, так уж повелось. Не раз он почти решал вернуться в Валичжэнь и никогда больше не приезжать в город. Но терпения всё же хватило. Жил он в гостиничке, в полуподвале и отдыхал каждый день всего четыре-пять часов, остальное время проводил в поисках удачи. Себе он казался похожим на тех, о ком читал когда-то — бродяг, которые приезжали в город и становились миллионерами. Разница состояла лишь в том, что у него было не ахти какое, но удостоверение личности и кое-какие деньги из «Балийского универмага».

Вечерами он бродил по улицам, смотрел на бесконечные переливы неоновых огней, на разливающийся валами прилива поток велосипедов и автомашин, на огромное число людей. Он неспешно шёл по тротуару. Сколько всего уже испробовал: и видео смотрел, и танцы, и в вегетарианском ресторане ел, видел, как катаются на роликовых коньках; однажды ходил в стереокино и очень впечатлился. На улицах оживлённо, продают арбузные семечки, джинсы, наручные часы, очки. Часы импортные, по несколько юаней за штуку, прикинешь в руке — лёгкие, как ореховая скорлупа. Очки красные, чёрные и синие, оранжевые, розовые. Всё это хотелось купить, но он сдерживался. Однажды, когда он так прогуливался, какой-то невероятно худой парнишка нацелил ему в лицо нечто смахивающее на пистолет и выкрикнул: «Пять фэней за просмотр!» Цзяньсу спокойно вынул пять фэней и прильнул к глазку «пистолета». Там без конца целовались и обнимались, а в конце откуда-то вылетела лиса и обвилась им вокруг шеи. Цзяньсу рассмеялся. Это заставило вспомнить о Валичжэне прошлых дней, как о нём рассказывали, вспомнить об исчезнувших в пыли истории «райках». Ночью он часто заходил в небольшие закусочные, чтобы выпить, перекусить, послушать досужие разговоры. Как-то он познакомился с хозяином небольшого магазинчика, попавшего в затруднительное положение. Хозяин потерял основной капитал на сделке по партии ткани, и магазин уже несколько месяцев не мог завозить товар. Цзяньсу накупил вина и закусок и, когда хозяин набрался, проводил его домой, чтобы заодно глянуть на магазин. Оказалось, тот при магазине и жил, а его жена стояла за прилавком. Позавидовать можно было тому, что располагался магазин в довольно бойком месте. У Цзяньсу тут же возникла мысль о совместном деле на паях. Ночь он не спал, обдумывая детали. Днём выспался и вечером нашёл хозяина магазина в той же закусочной. Они пили и разговаривали до глубокой ночи. Цзяньсу предложил вести дело на паях и показал кое-какие документы на право вести торговлю, особенно подчеркнув свои немалые экономические ресурсы, с помощью которых можно было значительно расширить текущие возможности магазина. Хозяин впечатлился и сказал, что, вернувшись домой, посоветуется. Но когда они увиделись на другой день, покачал головой и сказал, что передумал. Цзяньсу хотелось сунуть ему кулаком, но он сдержался и, как прежде, купил ему выпить. Хозяин заявил, что пить не будет, что ему нужно сходить в баню помыться. Цзяньсу всё же уговорил его на рюмочку, а потом вместе с ним отправился в баню.