Старый дом - [13]

Есть у нее теперь и свой дом, и муж любимый, и ремесло настоящее в руках. Вот недавно к Октябрьской грамоту даже получила за отличную работу. Таисия повесила ее в горнице на самом видном месте. А в мастерской ее фотография на Доске почета самая первая. Так и подписано под ней: «Лучший мастер индпошива Таисия Ивановна Рогова».

Вспомнив о матери, Таисия взгрустнула. Не дожила, погибла в войну. Фугаска прямо в дом угодила ночью. Еще при жизни Федора, Таисия послала в Смоленск по старому адресу письмо и получила ответ от тетки, отцовой сестры, которая и сообщила ей все подробности. Еще тетка писала, что живет совсем одна, что на старости лет стала плохо видеть и слышать, и звала племянницу к себе хоть ненадолго, повидаться. Каждое лето Таисия собиралась съездить на родину, но все откладывала, хозяйство не на кого было оставить, да и денег жалела.

На стене зашипели, потом мелодично забили старинные часы: половина двенадцатого. Забеспокоилась: куда же запропастился Андрей, уж больше часа как ушел? Накинув на плечи пуховую шаль, Таисия вышла за ворота и добежала до киоска, но киоск был закрыт. Андрей, должно, в город отправился… С этой мыслью она вернулась домой и прождала его до обеда, затем побежала в мастерские, — может быть, там кто-нибудь еще работает. Андрей, возможно, что зашел по пути и задержался… Но дежурный вахтер сказал Таисии, что в мастерских нет ни единой души. Таисия заторопилась обратно, может быть, Андрей уж дома. Однако надежды ее не оправдались. Она разделась, села у стола, подперев рукой голову. Хотелось собраться с мыслями. «Куда же все-таки ушел Андрей? Может, опять с Иваном снюхался где-нибудь в городе? Сидят, поди, в какой-нибудь чайной. Ну, и подлец, ну, и подлец Иван».

Если бы Таисия знала, где они сидят, она сейчас же отправилась туда и закатила обоим такой скандал, что небу жарко бы стало. Нет, хватит с нее этих гулянок! До добра они не доведут. Пусть только Андрей вернется домой, она покажет ему почем фунт лиха! Так-то он платит ей за ее заботу, за ее любовь. Как только он мог, как смел в такой день забыть все?

Таисия так и кипела от негодования, подыскивая в уме слова, которые скажет Андрею.

Поздно вечером, когда она, уставшая от бесплодных ожиданий, забылась коротким сном в кухне на старом диване, ее разбудил сильный стук в окно.

«Наконец-то, явился!» — подумала она спросонья и, приготовившись к атаке, выбежала во двор.

Но у калитки стояла незнакомая женщина.

— Дорохов Андрей здесь проживает?

— Здесь, а что такое? — растерялась Таисия, и в груди ее все сжалось от предчувствия какой-то страшной, неминуемой беды.

— Из больницы я. Сродственник ваш или муж, не знаю, как он вам доводится, в хирургическую доставлен. Меня за вами прислали.

Таисия несколько мгновений глядела на женщину остановившимися, бессмысленными глазами, потом еле внятно спросила:

— Что с ним? Не томите, Христа ради!

— В автомобильную аварию попал.

…Больница находилась на самой окраине городка, возле соснового бора. Таисия всю дорогу бежала бегом, в голове, точно в тесной клетке, мучительно билась только одна мысль: «Живого, живого бы застать».

В приемной дали ей халат, тапочки и проводили к заведующему хирургическим отделением Виктору Викторовичу Бушуеву, высокому седому мужчине с умным усталым лицом. К счастью, он сам дежурил в тот день и сам сделал Андрею операцию.

— Не буду скрывать, состояние больного тяжелое, сильное сотрясение мозга и открытый перелом правого бедра, — объяснил он. — Можете побыть возле него, но помните, больному нужен покой. Вот сестра вас проводит.

Андрей лежал в одиночной палате в самом конце коридора, куда совсем не доносился уличный шум. Сначала, когда Таисия подошла к кровати, ей показалось, что все уже кончено, настолько безжизненна, неподвижна была вся фигура, распластанная на постели. Зажав зубами платок, чтобы не разрыдаться, она села рядом на стул, не спуская взгляда с лица Андрея, мертвенную бледность которого еще резче подчеркивали белоснежные бинты. Таисия следила за его дыханием, и ей казалось, что ее собственное сердце не бьется, а дрожит где-то в груди. Но вот дыхание Андрея постепенно выравнивалось, делалось заметнее, глубже, и сердце Таисии в такт ему стало биться ровнее, спокойнее.

Андрей очнулся утром, когда сменились дежурные сестры. Глаза его долго блуждали по Таисьиному лицу, и чувствовалось, что он не узнает это лицо.

— Что болит-то, Андрюшенька? — трепетно спросила она, склонившись к нему.

Кто-то предостерегающе тронул Таисию за плечо.

— С ним сейчас нельзя разговаривать, — чуть слышно сказали у нее над ухом.

Таисия вздрогнула от этого прикосновения, узнав голос Ольги.

— Идем, тебе тоже отдохнуть надо. Всю ночь сидела ведь…

И то душевное участие, с которым Ольга произнесла последние слова, сразу обезоружило Таисию. Нервы ее не выдержали того чрезмерного напряжения, что выпало на их долю за эти сутки. Выйдя в коридор, она припала головой к плечу Ольги и разрыдалась.

— Оленька, милая! Что же теперь будет, что будет!

— Ну, полно, полно. Хорошо, живой остался. Врачи вылечат, — успокаивала ее Ольга. — А второй-то совсем. Тоже в мастерских работал, наверное, знаешь его? На операционном столе умер. Белобрысый такой.