Старые друзья - [68]
М о р и с Д о р а́. Сент-Экс рассказывал мне о вас очень много хорошего. Но не будь вы в таком положении, я бы набил вам морду.
Г и й о м е. Полегче, мальчишка! Будь я в другом положении, из тебя получилась бы отбивная котлета.
М о р и с Д о р а́. Он прочесал все Кордильеры в поисках вас. Он пропадал четыре дня, десять раз рисковал сломать себе шею.
Г и й о м е. Но почему же он не сказал мне ни слова об этом? Прости меня, мальчик, я подумал дурно о друге. (Пауза.) Даже курить нельзя! Проклятье! (Пауза.) Иди, мне хочется побыть одному.
Морис Дора́ уходит.
Буэнос-Айрес. Офис.
С е н т - Э к с (по телефону). Когда же наконец дадут Париж? Жду… жду…
Входит К о н с у э л о с кофе.
Спасибо. Вот видишь, бог услышал нашу молитву — я жив и невредим.
К о н с у э л о. Я не спала четыре ночи.
С е н т - Э к с. Бедняжка!
К о н с у э л о. Ты ничего не рассказал мне о своем полете.
С е н т - Э к с. Я не успел даже поздороваться с тобой. (Пьет кофе.) Там было смешно.
К о н с у э л о (удивленно). Смешно?
С е н т - Э к с. Забавно. Когда горючего осталось всего на час, я понял, что заблудился.
К о н с у э л о. Там можно заблудиться?
С е н т - Э к с. Очень легко. Я бродил среди недосягаемых планет и думал — как, черт побери, отыскать ту единственную, родную, с ее полями и лесами, с Консуэло, мамой, друзьями? Я ждал, когда наконец послышится голос Земли. И Земля наконец откликнулась. Это был голос государственного контролера аэропорта. Он сказал спокойно и вежливо: при вылете вы нарушили правила безопасности — развернулись слишком близко от ангаров.
К о н с у э л о. Наглец! Делать замечания управляющему?!
С е н т - Э к с. В воздухе все одинаковы.
К о н с у э л о. Представляю, как ты разозлился!
С е н т - Э к с. Мне стало весело. Из-за такой нотации можно расстроиться только на Земле. А на полпути от Большой Медведицы до созвездия Стрельца, в тумане, когда горючего осталось на час, можно лишь улыбаться. Я недосягаем, я сам себе хозяин. Мне не может приказать ни государственный контролер, ни парламент, ни король, никто! Я показал язык педанту и повернул на Меркурий. Я летел неизвестно куда, кругом была ночь.
К о н с у э л о. Ты думал обо мне?
С е н т - Э к с. Прости, я думал о горючем. Его оставалось на полчаса. В этот момент тот же спокойный и вежливый голос спросил — какой индекс моего самолета?
К о н с у э л о. Ты послал его подальше?
С е н т - Э к с. Я показал ему фигу, но ответил, какой индекс. И получил в ответ — у вас нестандартный бак, горючего еще на полтора часа. Мне хотелось расцеловать этого зануду. Стоило чуть-чуть отклониться от стандарта, и господь бог подарил мне жизнь. И я сижу рядом с тобой и рассказываю тебе все это.
К о н с у э л о. Сидишь рядом со мной, рассказываешь только мне и думаешь только о Гийоме. (Пауза.) Ему плохо?
С е н т - Э к с. Может ли быть плохо человеку, который перехитрил смерть? После таких передряг становишься оптимистом. Радуешься каждому дню — его ведь могло не быть. Вообще, Консуэло, самое тяжелое — позади. На днях мы откроем пассажирскую линию Буэнос-Айрес — Париж. Мы с тобой полетим в Европу!
К о н с у э л о. Я так соскучилась по Парижу! Первый самолет поведешь ты?
С е н т - Э к с. Конечно!
К о н с у э л о. Нас будут встречать журналисты.
С е н т - Э к с. Не только журналисты.
К о н с у э л о. Мы сойдем по трапу под руку. Наши фотографии появятся в вечерних газетах. Мы пойдем гулять по бульвару. Прохожие будут узнавать нас и идти за нами.
С е н т - Э к с. Хорошо бы прямо с аэродрома рвануть в Сен-Рафаэль! К маме! Хочется побродить по аллеям детства.
К о н с у э л о. Ты сентиментален?! В тебе все время открываешь новое.
С е н т - Э к с. Успокойся, я не буду мучить тебя воспоминаниями. Я сяду писать!
К о н с у э л о. В эти бессонные ночи я читала твою книгу. Она показалась мне, извини, скучноватой. И потом — я люблю, когда все заканчивается хорошо. Твоя новая книга будет со счастливым концом?
С е н т - Э к с. Еще не знаю.
Пауза.
К о н с у э л о. Мне бы хотелось пожить в Париже! Кого ты больше любишь — маму или меня?
С е н т - Э к с. Обеих. (Улыбаясь.) Обеих люблю больше.
К о н с у э л о (задумчиво). Значит, маму! Эту женщину я еще могу тебе простить. А всем другим я не завидую. (Пауза.) У тебя было много подруг?
С е н т - Э к с. Странный вопрос!
К о н с у э л о. Нормальный. Представляю, сколько девушек вешалось тебе на шею!
С е н т - Э к с. Попробуй повеситься на такого верзилу.
К о н с у э л о. Ради такого дела девушка может подняться на цыпочки! И даже подпрыгнуть! Ничего, я сумею отбиться от всех твоих подружек. Отбилась же я от мужиков. (Пауза.) Вообще, мне повезло. Я ведь могла выйти за кого попало — я же совершенно не умею жить одна.
С е н т - Э к с. Иди отдыхать. Я поговорю с Парижем и приду к тебе.
К о н с у э л о (подозрительно). Ты будешь разговаривать с женщиной?
С е н т - Э к с. Консуэло!
К о н с у э л о. Почему же ты меня выпроваживаешь? Это Ренэ? Я никуда не уйду!
С е н т - Э к с (с горечью). Мы открываем друг в друге новое! Впрочем, это не удивительно — мы же почти не знаем друг друга.
Звонит телефон.
(По телефону.) Я слушаю.