Старые друзья - [67]
С е н т - Э к с. Это — моя жена. Ренэ, я сейчас не могу разговаривать с вами. Я позвоню вам на днях.
Молчание.
Вы меня слышите?
Р е н э (плача). Слышу. (Сдерживая слезы.) Прощайте! (Вешает трубку.)
С е н т - Э к с. Консуэло, у нас с Морисом неотложное дело.
Консуэло уходит.
Аварийный самолет наготове?
М о р и с Д о р а́. Я готов к полету.
С е н т - Э к с. Здесь нужен опытный летчик. Полечу я.
М о р и с Д о р а́. Вы знаете Кордильеры не лучше меня. И вы не имеете права летать. По положению вы должны остаться здесь и руководить спасательными операциями.
С е н т - Э к с. Вы уже успели изучить все инструкции? Поздравляю. Скоро я могу передать вам офис. Но пока вас еще не назначили директором, извольте выслушать мои распоряжения. Я вылетаю на поиски Гийоме. Вы останетесь вместо меня. Звоните в ангар! (Садится и пишет.)
М о р и с Д о р а́ (по телефону). Дежурный! Выводите машину на взлетную полосу. Нет, не я. Полетит Сент-Экзюпери. Не задавайте лишних вопросов, действуйте! (Сент-Эксу.) Вы хотите улететь тайком? Чтобы я нанес вашей жене удар? Это благородно?! Я ей сейчас же скажу!
С е н т - Э к с. Дора́, ведите себя достойно! (Подходит к двери.) Консуэло.
Входит К о н с у э л о.
К о н с у э л о. Что случилось? (Пауза.) Что-то случилось?
С е н т - Э к с. Консуэло! Я должен вылететь… немедленно… Мой товарищ попал в переделку.
К о н с у э л о. Я не пущу тебя.
С е н т - Э к с. Я должен лететь.
К о н с у э л о. Это опасно? Подумай обо мне — я уже была вдовой.
С е н т - Э к с. Успокойся, Консуэло. Я скоро вернусь. Я написал тебе молитву. Это, конечно, шутка. Но отнесись к ней серьезно, и все завершится счастливым концом. До свидания.
Он обнимает ее и уходит вместе с Морисом Дора́.
К о н с у э л о (читает). «Боже, я не буду вас слишком затруднять. Прошу вас только об одном: спасите моего мужа, без него я буду сиротой. Но когда мы вам понадобимся, сделайте, пожалуйста, так, чтобы он умер первым. Ему без меня будет еще тяжелее, чем мне без него. Боже, храните наш дом и нашу семью!»
Буэнос-Айрес. Палата. На кровати лежит забинтованный Г и й о м е. Входит на цыпочках С е н т - Э к с.
С е н т - Э к с. Здравствуй, Анри! (Пауза.) Ты спишь?
Г и й о м е. Здравствуй, апостол Петр! Признаюсь — я уже не рассчитывал здороваться с тобой. Почту нашли?!
С е н т - Э к с (кивает). Все мешки целы. Все до единого. Мермоз уже везет их в Европу. Мермоз летит через океан! Представляешь его настроение?
Г и й о м е. Все равно Дора́ влепит ему за опоздание! Дора́ нас хорошо выдрессировал! Когда я выбрался из самолета, то сразу же выкопал яму в снегу и обложил себя мешками с почтой. И лишь когда понял, что погибну и погибнет почта, выбрался из ямы и пошел.
С е н т - Э к с. Долго ты шел?
Г и й о м е. Не знаю. Ноги уже не передвигаются, но я говорил себе: жена надеется, что я жив, как же я могу не идти. Сент-Экс, Мермоз верят, что я иду, как же я остановлюсь? Шел, пока не упал. И тут понял — не встану, нет сил. Я подумал о страховом полисе — он спасет жену от нищеты. Но я помнил: если труп не найдут, семье уплатят страховку только через четыре года. За это время они подохнут с голоду. Я увидел скалу — метрах в пятидесяти. И решил забраться на нее во что бы то ни стало. Там скорее обнаружат мой труп, не позже, чем летом. Больше ничего не помню. Вру, помню еще, как запели петухи. Это были уже галлюцинации.
С е н т - Э к с. Выпей соку!
Г и й о м е. Детский напиток. Ты не догадался прихватить с собой фляжку? Я бы глотнул с удовольствием.
С е н т - Э к с. Нельзя.
Г и й о м е. А летать в эти чертовы Кордильеры можно? Ты не догадался объяснить Дора́, что горы здесь выше потолка наших самолетов. Мы изловчились летать в ущельях. Но в пургу и Мермоз не пробьется в ущелье.
Пауза.
С е н т - Э к с. Мы знаем, что человеческая жизнь дороже всего. Но все время поступаем так, словно в мире есть что-то еще более дорогое, чем человеческая жизнь.
Г и й о м е. И по-твоему, это правильно?
С е н т - Э к с. Не знаю.
Г и й о м е. А вот Дора́ знает, главное в жизни — доставить почту вовремя. И ты, если хочешь сделать карьеру, должен поступать так же. (Пауза.) Проклятье — даже покурить нельзя!
Входит М о р и с Д о р а́.
С е н т - Э к с. Что случилось?
М о р и с Д о р а́. Вас вызывает Париж!
Г и й о м е. Передай Дора́ горячий поцелуй!
С е н т - Э к с (Морису Дора́). Я пойду, а вы посидите. Гийоме есть что рассказать молодому пилоту. (Уходит.)
Пауза.
Г и й о м е. Пташку по-прежнему держат в клетке?
М о р и с Д о р а́. Сент-Экс обещал на следующей неделе послать меня в Кордильеры.
Г и й о м е. Не лезь на рожон, мальчик. Не бери пример с нас, старых дураков, — не вылетай в непогоду! В нашем деле главное — не горячиться! И вовремя остановиться! (Пауза.) Я буду летать еще год. И — баста! Только я невезучий. Вот Сент-Эксу повезло — летает меньше меня, а уже пробился в управляющие. Да и тебе туда дорога открыта. А мы будем летать и проваливаться в пургу, в туманы, в чертовы ночи, в преисподнюю. А Сент-Экс будет встречать нас и за ужином слушать рассказы о том, как мы бедовали. И потом напишет об этом книгу. Хорошо в уютном кабинете, когда красотка жена подает тебе кофе, писать книгу о том, как твои товарищи ковыляют в ночной мгле.