Старые друзья - [31]
Пауза.
Ч е х о в. Страдания надо выражать так, как они выражаются в жизни, то есть не ногами и руками, а тоном, взглядом, не жестикуляцией, а грацией… Вы скажете: условия сцены… Никакие условия не допускают лжи.
К н и п п е р. Ах, писатель Чехов, если бы вы могли быть на первом представлении «Дяди Вани». Вот был бы праздник! Вы будете волноваться, конечно? Так и надо, волнуйтесь, волнуйтесь вместе с нами.
Ч е х о в. Буду ли я волноваться? Но ведь о том, что «Дядя Ваня» идет двадцать шестого, я узнал из вашего письма, только двадцать седьмого. Телеграммы стали приходить, когда я был уже в постели. Их мне передают по телефону. Я просыпался и бегал к телефону в потемках, босиком, озяб очень. Впервые мне не давала спать моя собственная слава. На другой день я положил у постели и туфли, и халат, но телеграмм уже не было. Как живете, как себя чувствуете?! Я здесь скучаю отчаянно. Днем работаю. Потом сажаю деревья, сад у меня будет необыкновенный. А к вечеру начинаю вопрошать себя: что делать, куда идти? Я переживаю теперь состояние пересаженного дерева, которое находится в колебании: приняться ему или начать сохнуть? Не забывайте меня, и да не угасает наша дружба, чтобы летом мы могли поехать еще куда-нибудь вместе.
Появляется М а р и я П а в л о в н а.
М а р и я П а в л о в н а. «Дядю Ваню» чем дальше играют, тем лучше. Даже жалеешь, что только четыре действия, можно было бы и десять таких с удовольствием прослушать. В среду компания затащила меня в литературный кружок. Масса знакомых, уютно и вкусно можно покушать. Много спрашивали про тебя и кланялись. В четверг будут читать твои рассказы. Лика бывает в кружке каждый день. Москва веселится вовсю! Уроков в гимназии еще не начинала — у нас дифтерит. Ольга Леонардовна ночевала у меня. Смеялись не переставая. Сейчас идем с ней смотреть французского трагика Мунэ Сюлли.
К н и п п е р. Привет писателю от актрисульки. Спала отлично, во сне была в Трансваале, прыгала по деревьям при электрическом свете. Меня поймали. Люблю бывать у вас. Сидим с Марией Павловной, как два студента, пьем чай и беседуем. Адье, знаменитость!
Книппер уходит.
Ч е х о в. Какая скука, какой гнет ложиться в девять часов, ложиться злым, с сознанием, что идти некуда, поговорить не с кем. Пианино и я — это два предмета в доме, недоумевающие, зачем нас здесь поставили, когда на нас некому играть.
М а р и я П а в л о в н а. Я была сейчас в Художественном театре, на репетиции. Мне сказали, что весной они приедут в Ялту, специально показать тебе твои пьесы. Твои именины я провела в Художественном театре — водила Лику на «Чайку». После спектакля были у меня Лика, Книппер, Левитан. Пили за здоровье дорогого писателя и академика.
Ч е х о в. День моих именин и избрания в академики прошел в угрюмом молчании, я был нездоров. Вчера у нас целый день были гости. Вечером приходила начальница гимназии, по обыкновению сидела долго и изумлялась бесчеловечности гостей, которые сидят долго. Как только она ушла, с матерью сделалось дурно. Из Москвы мне никто не пишет, кроме тебя, да и ты пишешь раз в месяц. Попроси Ольгу Леонардовну приехать к нам в Ялту на все лето, без нее скучно. Я ей буду жалованье платить.
М а р и я П а в л о в н а. Какой она прекрасный человек! Большой труженик и, по-моему, весьма талантлива. Я тебе советую поухаживать за ней.
Мария Павловна уходит. Появляется М и з и н о в а.
М и з и н о в а. Смотрела на днях «Чайку», говорить о ней ничего не буду, все уже переговорили. Была в понедельник, а сегодня суббота, и до сих пор я еще под ее впечатлением. Я так ревела в театре, как никогда. Я в театре не бываю совсем. Машу почти не вижу. Мы с ней поменялись ролями — она выезжает, я же нигде не бываю. Вообще мне кажется, что я живу на свете уже лет сто. Занята я очень. Много работаю над пением, имею несколько уроков и переписку иногда. Приглашают петь в Нижний. Если б я имела возможность бежать в Австралию, то была бы счастлива. Ах, как скучно жить!
Ч е х о в. Мне писали, что вы стали важной, и я никак не ожидал, что вы вспомните обо мне. В Ялте — Левитан; он в отличном настроении и пьет по четыре стакана чаю. На моем камине он изобразил лунную ночь во время сенокоса. Я почти здоров; бываю болен, но это не часто — и только потому, что я уже стар, бациллы же здесь ни при чем. Мне в Ялте очень скучно. Этот милый город надоел мне до тошноты, как постылая жена. Он излечит меня от туберкулеза, зато состарит лет на десять. Жизнь моя не идет и не течет, а влачится. Не забывайте обо мне, пишите хотя изредка. В письмах, как и в жизни, вы очень интересная женщина.
Мизинова уходит.
(Задумчиво.) Голова ты моя удалая, долго ль буду тебя я носить?
Появляется К н и п п е р.