Стартует мужество - [4]

Начальник подробно говорил и о значении дисциплины, предупредил, что без этого драгоценного качества немыслим ни один полет.

 — Желаю вам стать замечательными летчиками, способными прославить нашу Родину, — закончил он душевно, по-отцовски.

 — Инструкторам приступить к занятиям, — последовала команда начлета.

Наш инструктор подробно познакомился с каждым из нас. Когда дело дошло до назначения старшины группы, Тюриков назвал мою фамилию. Я, разумеется, понятия не имел, что должен делать старшина. Инструктор заметил мое замешательство, но даже бровью не повел.

 — Товарищ старшина, выйдите из строя. Ведите группу в ангар, — приказал он и, повернувшись, зашагал по дороге.

Я вышел из строя, но что делать дальше, не знал. Стал вспоминать, как поступал в таких случаях старшина первой группы, у него все получалось ловко и непринужденно. А ребята смотрели на меня и ждали.

 — Становись! — вдруг крикнул я и осекся: группа была построена. Всезнайка Рысаков ехидно улыбнулся, многие опустили глаза.

 — За мной, к ангару, — наконец, сказал я ребятам, а когда группа поравнялась с ожидавшим нас Тюриковым, так же просто выкрикнул:

 — Остановитесь!

Инструктор добродушно улыбнулся, приказал нам разойтись и находиться у самолета с цифрой «2». Это была наша учебная машина. Меня Тюриков отозвал в сторону.

 — Не огорчайтесь первыми неудачами, — сказал он, — просто ничего не делается, опыт потом приходит. Почитайте строевой устав, изучите команды, и дело у вас пойдет. А теперь — к самолету.

После этого разговора инструктор стал для меня самым близким и верным человеком. За ним я готов был идти, что называется, в огонь и в воду.

Наша группа состояла из семи человек: двух девушек — учениц девятого класса — и пятерых ребят с разных заводов.

Весь день Тюриков тренировал нас в кабине самолета. Показывал, как проектируется горизонт на различных режимах полета, как добиться при пилотировании координированных движений рулями.

Всю следующую неделю мы учились управлять самолетом. Машину устанавливали на вращающуюся цапфу, кем-то названную штырем. Это нехитрое устройство давало возможность создавать крены, разворачивать самолет в указанную инструктором сторону. Тренажи продолжались до тех пор, пока мы не научились выполнять «полет» по кругу без замечаний. Одновременно осваивали порядок предполетного и послеполетного осмотра самолета, заправку его бензином и маслом. Ко второму воскресенью мая программа наземной подготовки была закончена.

Первый летный день! С нетерпением ждем начала полетов. Самолеты проверены и заправлены. Учлеты в новеньких синих комбинезонах выглядят, как на параде.

 — Для встречи — становись!

Группы выстроились каждая против своего самолета. Инструкторы и техники стали впереди.

 — Как интересно, — шепчет Зина Близневская, — у меня, наверное, сердце выскочит из груди.

Ей никто не ответил, хотя у каждого было такое же состояние.

Начальник аэроклуба принял рапорт начлета и, собрав инструкторов, дал им последние указания.

 — По самолетам! — раздалась его короткая команда.

До начала полетов считанные минуты. Как они долго тянутся! Скорей бы!

Сегодня инструктор сделает по одному ознакомительному полету, чтобы составить о нас первое впечатление. Каковы-то они будут?

Тюриков садится в инструкторскую кабину, а во вторую — учлет Аксенов, лекальщик судостроительного завода. Мы немного завидуем товарищу: ему первому посчастливилось подняться в воздух. Все его действия строго контролирует техник: проверяет правильность посадки, помогает привязаться наплечными ремнями. Только после этого он становится рядом с винтом самолета.

 — Запускай моторы! — подает команду начлет.

 — Выключено! — глядя на техника, спокойно произносит инструктор. — Зальем!

 — Есть, зальем! — отвечает техник и начинает проворачивать винт, с улыбкой посматривая в нашу сторону: смотрите, мол, учитесь, все это вы сами должны уметь делать.

 — К запуску!

 — Есть, к запуску!

 — От винта!

 — Есть, от винта! — Техник сильно дергает лопасть, срывая компрессию, и делает два шага в сторону.

Мотор взревел, выбрасывая чуть заметный дымок, винт превратился в прозрачный диск. Гул двенадцати самолетов заполнил аэродром. Теперь все команды подавались только сигналами.

Вот Тюриков развел руки в стороны, приказывая убрать из-под колес колодки. Осмотревшись, он увеличил обороты мотора. Самолет двинулся с места и, плавно покачиваясь, порулил к старту.

Аксенов оглянулся на группу и смущенно улыбнулся. Он как бы извинился перед нами за то, что его первого поднимают в воздух.

У техника свои переживания. Провожая взглядом самолет, он не без хвастовства говорит:

 — Вот это мотор, с полоборота запускается. А как работает — музыка…

Невысокого роста, расторопный и аккуратный, наш техник Павлючков пользуется большим авторитетом. По его указанию мы забираем инструментальную сумку, заправочные средства и строем идем в «квадрат» — место на аэродроме, где учлеты ожидают своей очереди на вылет. На старте остаются лишь финишер и стартер.

Не отрываясь, следим мы за полетом своего самолета. Вот он, сделав несколько кругов, садится.

Хочется бежать к нему и встретить Аксенова, но по правилам выйти из «квадрата» имеет право только очередной готовый к полету учлет.