Старость — невежество Бога - [9]

* * *

Для меня всегда было загадкой — как великие актеры могли играть с артистами, от которых нечем заразиться, даже насморком. Как бы растолковать бездари: никто к вам не придет, потому что от вас нечего взять. Понятна моя мысль неглубокая?

* * *

Как могли великие актеры играть с любым дерьмом? Очевидно, только малоталантливые актеры жаждут хорошего, первоклассного партнера, чтоб от партнерства взять для себя необходимое, чтоб поверить — я уже мученица. Ненавижу бездарную сволочь, не могу с ней ужиться, и вся моя долгая жизнь в театре — Голгофа.

* * *

Раневскую спросили, почему у Марецкой все звания и награды, а у нее намного меньше. На что Раневская ответила:

— Дорогие мои! Чтобы получить все это, мне нужно сыграть как минимум Чапаева!

* * *

У этой актрисы жопа висит и болтается, как сумка у гусара.

* * *

У нее голос — будто в цинковое ведро ссыт.

* * *

Обсуждая только что умершую подругу-актрису:

— Хотелось бы мне иметь ее ноги — у нее были прелестные ноги! Жалко — теперь пропадут.

* * *

— Нонна, что, артист Н. умер?

— Умер.

— То-то я смотрю, его хоронят.

* * *

Птицы ругаются, как актрисы из-за ролей. Я видела, как воробушек явно говорил колкости другому, крохотному и немощному, и в результате ткнул его клювом в голову. Все как у людей.

* * *

Увидев исполнение актрисой X. роли узбекской девушки в спектакле Кахара в филиале «Моссовета» на Пушкинской улице, Раневская воскликнула: «Не могу, когда шлюха корчит из себя невинность.

* * *

Критикессы — амазонки в климаксе.

* * *

Раневская участвовала в заседании приемной комиссии в театральном институте.

Час, два, три.

Последняя абитуриентка в качестве дополнительного вопроса получает задание:

— Девушка, изобразите нам что-нибудь эротическое с крутым обломом в конце.

Через секунду перед членами приемной комиссии девушка начинает нежно стонать:

— А… а-а… а-а-а… А-а-а-а… Аа-аа-аапчхи!!

* * *

Как-то Раневская позвонила Михаилу Новожихину, ректору Театрального училища им. М. С. Щепкина:

— Михаил Михайлович, дорогой мой, у меня к вам великая просьба. К вам в училище поступает один абитуриент, страшно талантливый. Фамилия его Малахов. Вы уж проследите лично, он настоящий самородок, не проглядите, пожалуйста.

Разумеется, Новожихин отнесся к такой высокой рекомендации со всем вниманием и лично присутствовал на экзамене. Малахов не произвел на него никакого впечатления и даже, напротив, показался абсолютно бездарным. После долгих колебаний он решил-таки позвонить Раневской и как-нибудь вежливо и тактично отказать ей в просьбе. Едва только начал он свои объяснения, как Фаина Георгиевна закричала в трубку:

— Ну как? Г.? Гоните его в шею, Михаил Михайлович! Я так и чувствовала, честное слово. Но вот ведь характер какой, меня просят посодействовать и дать рекомендацию, а я отказать никому не могу.

* * *

Получаю письма: «Помогите стать актером». Отвечаю: «Бог поможет!»

Народные артистки на дороге не валяются

* * *

Во время гастрольной поездки в Одессу Раневская пользовалась огромной популярностью и любовью зрителей. Местные газеты выразились таким образом: «Одесса делает Раневской апофеоз!»

* * *

Актриса прогуливалась по городу, а за ней долго следовала толстая гражданка, то обгоняя, то заходя сбоку, то отставая, пока наконец не решилась заговорить.

— Я не понимаю, не могу понять, вы — это она?

— Да, да, да, — басом ответила Раневская. — Я — это она!

* * *

На улице в Одессе к Раневской обратилась прохожая:

— Простите, мне кажется, я вас где-то видела. Вы в кино не снимались?

— Нет, — отрезала Раневская, которой надоели уже эти бесконечные приставания. — Я всего лишь зубной врач.

— Простите, — оживилась ее случайная собеседница. — Вы зубной врач? А как ваше имя?

— Черт подери! — разозлилась Раневская, теперь уже обидевшись на то, что ее не узнали. — Да мое имя знает вся страна!

* * *

За Раневской по одесской улице бежит поклонник, настигает и радостно кричит, протягивая руку:

— Здравствуйте! Позвольте представиться, я — Зяма Иосифович Бройтман.

— А я — нет! — отвечает Раневская и продолжает прогулку.

* * *

Назойливая поклонница выпрашивает у Фаины Григорьевны номер ее телефона. На что та отвечает с изумлением в глазах:

— Милая, вы что, с ума сошли? Ну откуда я знаю свой телефон? Я же сама себе никогда не звоню.

* * *

После очередного спектакля, уже в гримерке, глядя на цветы, записки, письма, открытки, Раневская нередко замечала:

— Как много любви, а в аптеку сходить некому.

* * *

Чтобы получить признание — надо, даже необходимо, умереть.

* * *

Однажды Раневская отправилась в магазин за папиросами, но попала туда в тот момент, когда магазин закрывался на обед. Уборщица, увидев стоящую у дверей Раневскую, бросила метелку и швабру и побежала отпирать дверь.

— А я вас, конечно же, узнала! — обрадованно заговорила уборщица, впуская Раневскую. — Как же можно не впустить вас в магазин, мы ведь вас все очень любим. Поглядишь этак на вас, на ваши роли, и собственные неприятности забываются. Конечно, для богатых людей можно найти и более шикарных артисток, а вот для бедного класса вы как раз то, что надо!

Такая оценка ее творчества очень понравилась Раневской, и она часто вспоминала эту уборщицу и ее бесхитростные комплименты.