Старина и новь Магриба - [80]

Симпозиум работал в одном из помещений факультета экономики и права университета Касабланки. В зале, амфитеатром спускавшемся к президиуму, висел портрет Беляля: моложавое лицо с нависшими над лбом черными прядями, грустные умные глаза. Сюда набивалось до 2–3 тыс. человек. Некоторые стояли в дверях или сидели на ступеньках. В первых рядах — представители учреждений-организаторов, профессура, иностранные гости. Далее в основном, судя по виду, студенты. Почти все — без галстуков, с растегнутым воротничком голубой или серой, а чаще полосатой или клетчатой рубашки. Вообще в одежде этой главным образом усатой, бородатой или очкастой публики преобладали темные тона — синие, коричневые, зеленые. Но кое-где вспыхивали красные или желтые пятна свитеров или вязаных жакетов, чернели кожаные и бархатные куртки. Девушки в большинстве случаев одеты, как и парни, в куртки, рубашки, брюки, ио чаще всего в серые, голубые и черные джинсы. Коротко стриженных очень мало, у многих длинные смоляные волосы чуть ли не до пояса. Брюнеты, да и брюнетки вовсе не преобладают. Другое дело, что оливковая смуглость и черный цвет глаз напоминают о Востоке, несмотря на часто встречающиеся при этом каштановый или рыжеватый оттенок волос, курносый или «римский» профиль.

Интерес к симпозиуму среди молодежи объяснялся помимо популярности Беляля и широкого международного звучания его идей, о которых шла речь, и самим характером тематики. Проблема слаборазвитости и ее причин — неиссякаемая тема для ученых и вообще интеллигенции Азии и Африки. К тому же Беляль был не просто серьезным исследователем этой проблемы, но и видным теоретиком-марксистом. А студенчеству Марокко, тем более самого современного его центра — Касабланки, очень важно знать, что думают марксисты вообще и ППС в частности о социальных и экономических вопросах, стоящих перед страной. Судя по реакции аудитории, большинство присутствующих либо придерживались марксистских взглядов, либо сочувствовали марксизму, иногда, впрочем, не очень четко в нем разбираясь.

На открытие симпозиума я опоздал и лишь на следующий день прочитал в газете ППС «Аль-Баян» («Манифест») о первых выступлениях. Министр по делам парламента Ахмед Бельхадж говорил о всеобщем уважении к Белялю. Представители учреждений-организаторов, среди которых даже принадлежавшие к другим партиям лица (декан факультета экономики и права университета Хасана II Мухаммед Беннани — член правительственной партии Истикляль, профессор /Мухаммед Лахбаби — член Политбюро оппозиционного Социалистического союза народных сил — ССНС) воздали должное принципиальности и скромности Беляля, его заслугам не только как ученого, но и как деятеля ППС. Но лучше всех, конечно, сказал Генеральный секретарь ППС Али Ята: «Азиз Беляль был прекрасным исследователем, лектором редкой эрудиции, который умел показать, основываясь на цифрах и статистике, лживость всех утверждений, обманывающих народ и пытающихся заставить его забыть горькую действительность».

Затем началась деловая часть симпозиума. Рассказать о ней можно лишь бегло. В самом деле, за два дня (вернее, полтора, так как половина первого дня ушла на официальные приветствия и выступления) было прочитано 28 докладов. На их обсуждение времени не было. Лишь председатель мог сделать какое-либо замечание. Почти все доклады посвящены были анализу трудов Беляля, особенно посвященных |Исследованию проблемы индустриализации и экономических кризисов в странах Магриба, социальных противоречий и классовой борьбы во всем арабском мире. По были и другие, например: «Творчество Абд аль-Азиза Беляля и его от ношение к наследию арабо-мусульманской цивилизации» Мухаммеда аль-Фаиза, профессора из Марракеша, или «Методология в трудах Абд аль-Азиза Беляля» экономистов М. Жермупи и А. Агуррама. Социалистические страны были представлены докладами от СССР и Венгрии. В первом докладе, основным автором которого был Ю. Н. Попов, знаток творчества Беляля и его личный друг, была дана оценка главных работ и концепций Беляля, подчеркнута критика им ошибочных идей (их отголоски, к сожалению, слышались и в отдельных выступлениях на симпозиуме). Та же мысль прозвучала и в докладе профессора Будапештского университета Имре Мартона. Он говорил о внимании Беляля к социальной конкретике афро-азиатских стран, о его призыве изучать в первую очередь не «проблемы зависимого капитализма», а «положение маргинализированных слоев», а также «племенную, областную, классовую, семейную и иную структуру» населения, «его национальные особенности».

Формально дискуссии не было. Но спор разворачивался заочно, ибо кроме марксистских взглядов высказывались и другие, особенно в импровизированных докладах. Их авторы выступали без тезисов и вообще без видимой связи с темой симпозиума. Например, М. Иконников из Национального центра научных исследований Франции всю проблему государства в Азии и Африке сводил к «чудовищности бюрократии» и всячески гиперболизировал ее засилье. Невысокий, худой, с висячими пепельно-седыми усам-и, он как бы сверлил публику сквозь очки своим пронзительным наивно-голубым взором, призывая ее уверовать в то, что гостехнократия — «сила более опасная, чем другие правящие классы». Наоборот, Жерар Дестал де Бернис, профессор университета Гренобля, полный, седой, с мягкими манерами и прямым серьезным взглядом, представлял собой как бы антипод неистовому фанатизму Иконникова, говорил о «живом марксизме наших дней», о необходимости творческого применения теории научного социализма к сложной и далеко не однозначной реальности современного мира, в том числе афро-азиатского.