Старина и новь Магриба - [6]

По дороге из нынешней Константины в Сетиф (а в эпоху древних римлян — из старой нумидийской столицы Цирты в римскую колонию военных ветеранов Ситифис), если остановиться у бывшего французского поселка Сент-Арно и свернуть в сторону на 30 километров, то можно добраться до Джамилы. Так назван небольшой поселок у развалин древнеримской колонии Куикуль, основанной в 96 г. н. э. императором Первой на месте древнеберберского селения. «Неизвестно, — говорится в путеводителе, — когда Куикуль взял себе арабское имя Джамила (Прекрасная), но известно, что он его заслуживает благодаря своей красоте и изысканности, очаровывающим посетителей, а также сокровищам, вызывающим энтузиазм у археологов». И действительно, в Джамиле все чарует и восхищает: и огромная чаша широко раскинувшегося древнего города во впадине между желто-зелеными, изрезанными оврагами холмами, и великолепный музей, и продуманная планировка, и, наконец, яркость красок. В Тимгаде, где мы столкнулись с африканской зимой, даже цвет камня был какой-то сыровато-серый, потемневший от холода и мелкого дождичка. А здесь декабрьское солнце было по-весеннему ласково и умело высвечивало всю гамму цветовых оттенков Джамилы; светло-зеленого, золотисто-коричневого, желтого, белого. Даже попадавшийся кое-где черный цвет выглядел здесь как-то оптимистично. Очевидно, дело не просто в том, что в Тимгаде был плохой день, а в Джамиле — отличная погода. И даже не в особенностях климата, более сурового в окружающих Тимгад и удаленных от моря горах. Конечно, в Куикуле всегда было больше солнца и средиземноморского тепла. Важнее всего то, что Куикуль, впоследствии перестраивавшийся, — не только военный форпост, как Тимгад, где все было подчинено целесообразности и необходимости, но и город, в котором удобно было жить мирному населению. Поэтому здесь заботились и о красоте, и о комфорте, и о развлечениях.

Куикуль разросся при императорах из династии Северов, которые родом были из Магриба и правили на рубеже II–III вв. н. э. У западного входа в город возвышается огромная арка Каракаллы (211–217), третьего императора династии, посетившего город в 216 г. Жестокий и коварный в Риме, Каракалла заигрывал с легионерами и жителями провинций, которым даровал полные права гражданства. Поэтому жители Куикуля постарались отблагодарить Каракаллу, всячески украшая арку его имени. Она двухъярусна и более изящна, чем арка в Тимгаде. По фронтону ее выступают восемь классических колонн (но четыре вверху и внизу). Колонны и пилястры как бы скрадывают массивность арки, облегчают ее. Недаром на всех рекламных проспектах изображение этой арки как бы символизирует Джамилу.

Город сохранил следы заботы и других императоров той же династии. Здесь есть площадь Северов, храм основателя династии Септимия Севера (193–211). От храма осталась лишь крутая лестница и площадка с колоннами, местами поврежденными, но в целом сохранившими свою стройность и изысканность капителей. Уцелели кое-где и стены из крупных каменных блоков, тяжелая полукруглая арка с перекрытием. Недалеко от храма — очень хорошо сохранившийся двухъярусный амфитеатр с 25 рядами. Его подъем более крут, чем у театра в Тимгаде, а каменные скамьи еще более потемнели и поседели от времени. В отличие от Тимгада, который был разрушен войнами как крепость, в Джамиле, превращенной временем в развалины, сохранились не только основания фундаментов домов, но и стены, иногда даже остовы зданий, арки, перекрытия, части порталов. Здесь были храмы, фонтан в виде каменной трубы посередине выложенного большими плитами круга, бани, рынок.

По руинам жилищ видно, что они имели много комнат разных размеров, подвалов, отличались друг от друга высотой, наличием или отсутствием третьего этажа, солидностью каменной кладки, количеством и стилем колонн. Куикуль далек от аскетической строгости Тимгада. Объясняется это тем, что здесь, среди плодородных в то время равнин, на скрещении важных путей из Цирты в Ситифис с востока на запад и из карфагенского порта Игильгиль (ныне — Жижель) к Тимгаду с севера на юг, жило много богатых землевладельцев и торговцев. Они хотели не воевать, а жить в свое удовольствие. Возможно, поэтому город не был разрушен ни вандалами, ни византийцами (при которых он даже расширился) и сохранился лучше Тимгада. Более того, бюсты, скульптуры и мозаики, найденные в домах Куикуля, говорят о больших запросах и роскоши местных богачей. Часть из этих экспонатов увезена в столицу Алжира, другие находятся в местном музее. Это совершенные статуи обнаженных богинь и богов из белого мрамора, фрагменты скульптурных портретов римских императоров, хозяйственные сосуды и домашние украшения, огромные (иногда во всю стену) мозаичные панно с изображением львов, газелей, волков, павлинов и еще каких-то птиц со всеми мыслимыми и немыслимыми вариантами геометрического и растительного орнамента, использующими всю палитру красок, но с преобладанием золота, зелени и теплых коричневых топов.

Последний из древних городов римской Африки, который мне довелось увидеть, — это Волюбилис. Он возник внезапно, буквально за поворотом дороги из Феса в Танжер, всего в нескольких километрах от священного для мусульман Марокко города Мулай Идрис, ('начала мы увидели одиноко торчащие колонны, затем верх уцелевших стен, а после этого весь склон пологого откоса, густо усеянный уже привычными глазу античными руинами. Волюбилис сохранился меньше, чем Тимгад или Джамила. Здесь мало крупных каменных блоков, хотя именно они, заложенные в основание зданий, и уцелели в первую очередь. Всюду преобладают более мелкие, иногда искрошившиеся в щебень, чуть ли не насквозь выветрившиеся камни довольно рыхлой породы. Однако можно различить остатки домов (у входа в некоторые из них до сих пор видны какие-то подобия урн и каменных ваз), порталов, выложенных плиткой полов в помещениях бань и других общественных зданий. Можно даже спуститься от форума по главной улице, поросшей выгоревшей куцей травкой, к горделиво возвышающейся с 217 г. триумфальной арке Каракаллы. Она не столь хороша, как в Джамиле, несколько обветшала (из украшавших ее колонн сохранились только две на левой стороне), но не разрушена и не утратила своего грозного величия. Вдоль главной улицы колонны тоже сохранились лишь по одной стороне.