Старина и новь Магриба - [7]

Однако больше всего поражают в Волюбилисе сохранившиеся на протяжении почти двух тысячелетий мозаичные полы. Судя по всему, техника исполнения мозаики совершенствовалась. Отстраивать город начали в то время, когда был уже опыт украшения Тимгада, Джамилы и Цезареи. Работавшие в Волюбилисе мастера явно старались показать все, что они умели. В их произведениях геометрия чередуется с живописью, прямые углы — с эллипсами, переплетения орнаментальных цепей и гирлянд — с изображениями деревьев, животных, сцен охоты. Столь искусную технику мозаики можно увидеть, пожалуй, лишь в Джамиле.

По преданию, Волюбилис был основан Юбой II на рубеже нашей эры на месте существовавшего здесь уже триста лет берберского селения. Во всяком случае, так утверждает марокканский проспект на арабском языке. В пользу этого говорит и найденный здесь великолепный бронзовый бюст Юбы II, находящийся сейчас в археологическом музее Рабата. Но нельзя исключить и того, что Волюбилис — чисто римский город, имевший и военное, и политическое значение. Ведь римляне, чувствовавшие себя здесь, в Тингитанской Мавритании, менее уверенно, чем в Мавритании Цезарейской, господствовали далеко не везде, тщательно избегая, например, заходить в горы. Однако с середины I в. н. э. римский прокуратор из Тингиса (ныне — Танжер), управлявший всей провинцией, взимал налоги, вершил суд и расправу, распоряжался войсками и т. п. По мнению некоторых историков, резиденцией прокуратора на деле часто был не прибрежный Тингис, а Волюбилис, находившийся и самом центре провинции. Возможно, это мнение продиктовано исключительно богатыми результатами расковок Волюбилиса. Помимо того, что можно здесь увидеть, археологи нашли еще многое, ныне экспонируемое в музеях Марокко и других стран. Это мозаичные панно, скульптуры и бюсты из бронзы и мрамора, изображающие как видных людей того времени (Юбу II, Катона Утического), так и местных жителей, предков современных марокканцев.

Римская Африка — это не только каменные руины, через два тысячелетия донесшие до нас, хотя бы частично, внешний облик императорских колоний и крепостей. Это еще и воспоминания, причем не столько о могуществе древнего Рима, сколько о том, чем были для него африканские провинции. Отсюда в столицу империи вывозились пшеница и вино, оливковое масло и фрукты, шерсть и мясо, слоновая кость и хищные звери для цирковых игрищ (только при Октавиане Августе за 26 дней таких игрищ было убито до 3,5 тыс. животных). Здесь римляне набирали из местных жителей крепких воинов и умелых моряков. Некоторым магрибинцам, например Северам, удавалось достичь самой высшей власти в Риме. Магрибинцами были многие замечательные литераторы древнеримской эпохи, в первую очередь Луций Апулей (11 в. н. э.) из Мадавры (на востоке Алжира), знаменитый автор «Метаморфоз» или «Золотого осла», популярного во всем мире (достаточно вспомнить пушкинское: «читал охотно Апулея, а Цицерона не читал»). Был и другие, в том числе Корнелиус Фронтон из Цирты (II в. и. э.), воспитатель будущих императоров Марка Аврелия и Луция Вера. Однако наиболее прославленными магрибинцами оказались раннехристианские идеологи Септимий Тертуллиан (155–240) и епископ Киприан (210–258) из Карфагена, особенно Аврелий Августин (354–430) из Тагасты (на востоке Алжира). Августина (называвшегося римлянами Берберием, а церковниками — Блаженным) и Киприана причислили к лику святых. Они были крупными деятелями нарождавшейся христианской церкви, ораторами, философами и авторами теологических трудов, которые в громадной степени способствовали становлению церкви и распространению ее влияния. Вместе с тем некоторые их высказывания актуальны и сегодня. «Мы, — писал темпераментный морализатор Тертуллиан, — стали в тягость земле, на которой живем. Природа с трудом нас удовлетворяет, потребности наши становятся все более острыми».

Горожане Магриба говорили на латыни почти до XI в. (по другим сведениям, до XIV в.). Неудивительно, что в арабском и берберском языках обнаружены латинские по происхождению слова, обозначающие, например, «бурнус», «сад», «петух» и др. Советский лингвист Ю. Н. Завадовский насчитал до полутора десятков таких слов у берберов и до двух десятков у арабов Магриба.

Гораздо меньше заимствований из греческого языка, хотя приходу арабов предшествовали примерно 140 лет византийского господства в Магрибе. Но византийцы не создали, вернее, не успели создать в Магрибе чего-либо оригинального. Их усилия были направлены на частичную реставрацию существовавших при римлянах порядков и даже построек. В этом можно убедиться, хотя бы взглянув на развалины их базилик и крепостей в Тимгаде и Джамиле. Практически они мало отличаются от тех, что возводились римлянами. Бесчинствовавшие около ста лет до прихода византийцев вандалы в основном разрушали римскую Африку. Византийцы пытались ее восстановить. Ни тем, ни другим не удалось довести свое дело до конца. Римская Африка окончательно перестала существовать лишь во второй половине VII в., после прихода арабов, открывших новую главу в истории Магриба.