Старина и новь Магриба - [15]

Мы стоим на Корниш — нависающем над Тлемсеном горном карнизе, куда нас привез по крутому петляющему серпантину Хамуда Ишми, ответственный за информацию и ориентацию в национальном комиссариате правящей партии Фронт национального освобождения (ФИО) вилайи, то есть провинции, Тлемсена. Слушая его, любуемся панорамой города, широко раскинувшегося на всхолмиях волнистой долины у подножия горы.

— Мы находимся на плато Лаллы Сетти, — говорит Хамуда Ишми. — Так назвали это место в честь святой проповедницы ислама в четырнадцатом веке. Недалеко отсюда ее гробница.

Показав, где находится гробница, он терпеливо ждет, пока я запишу в блокнот то, что он сообщил. С интересом наблюдаю за ним и начинаю расспрашивать. Ишми — невысокий, худощавый, смуглый, в больших очках, с копной беспорядочно вьющихся темных волос. Его фамилия — диалектный вариант классического арабского эпитета «шами» («сириец»), что указывает на сирийское происхождение его рода. В Магрибе много таких фамилий, восходящих ко времени прихода арабов и свидетельствующих, что род или племя носителя данной фамилии пришли из той или иной местности Арабского Востока (например, «аль-Макки» — «мекканец», «аль-Ямани» — «йеменец», «аль-Мадани» — «мединец» и т. п.). Такие фамилии, так же как и прямые указания на принадлежность к племенам бану хиляль (например, «аль-Хиляли» — «хилялиец», «аль-Бадауи» — «бедуин», «Раххаль» — кочевой, «Фарес» — «всадник»), в XI в. заселившим равнины и плато Среднего Магриба, особенно часто можно встретить на западе Алжира. Но, может быть, Ишми андалуеец. Их много среди арабов Тлемсена, а, как известно, часть андалусцев была сирийского происхождения.

Беседуя со мной об этом, Ишми сдержанно кивает, хотя, возможно, соглашается не со всем. Он любит родной край и предпочитает говорить о нем, а не о происхождении своей фамилии. Улучив момент, он меняет тему разговори:

— Взгляните отсюда на город. Не правда ли, великоленный вид? И как выбрано место! Недаром в старину Тлемсен называли не иначе, как «хранимый Аллахом». А один из средневековых историков, глядя на город именно с этого места, сравнил его с невестой на брачном ложе.

Красочные поэтические сравнения, упомянутые Ишми, можно продолжить. Мне как-то пришлось разговаривать с известным алжирским художником Баширом Йеллесом, уроженцем Тлемсена. Речь, в частности, заходила и о красоте его родного города, и о том, что он, пожалуй, дал больше всего мастеров алжирскому искусству вообще, изобразительному в особенности.

Продолжая любоваться панорамой Тлемсена, вспоминаю отличную дорогу к городу, идущую вдоль зелени и золота холмов, пашен, виноградников и оливковых рощ, среди которых то белеют новенькие свежевыстроенные деревни с обязательным рафинадным минаретом мечети над равниной крыш, то желтеют старые поселки колонистов с заброшенными или разрушенными церквами. А вот сейчас, когда мы как бы воспарили над городом и его окрестностями, видна даже какая-то синеватая дымка, окрашивающая город и окружающие его холмы в нежно-лазоревые тона. Здесь, конечно, всегда было раздолье для художников и поэтов, музыкантов и мечтателей. Вспоминается прежде всего национальный герой алжирцев эмир Абд аль-Кадир, возглавивший в прошлом веке борьбу против колонизаторов. Он написал по случаю вступления его войск в Тлемсен такие строки:

Увидев меня, красавица протянула мне свою руку для поцелуя.

Я поднял покрывало, скрывавшее тонкий овал ее лица.

Мое сердце затрепетало от радости и счастья.

Ее алые щеки напоминали пылающий огонь…

В какой мере все эти восторженные гиперболы оправданы? С Корниш — гигантской смотровой площадки скалистого плато Лалла Сетти, вздымающегося над городом с юга, — Тлемсен действительно сказочно красив. Сверху хорошо видны скопления домов, белоснежно отражающих солнечный блеск на фоне густой зелени садов и бульваров, длинные, извилистые ленты шоссе и главных улиц, белые кубики домов традиционных кварталов и высоко взлетевшие над ними четырехгранники минаретов, разноцветные, оригинальной окраски стены недавно выстроенных многоэтажных зданий. Алеют двускатные черепичные крыши, чередующиеся с плоскими, используемыми хозяевами как балконы для отдыха и просушивания белья. Впрочем, в современных домах есть балконы и лоджии. Старина и новь Магриба живут здесь бок о бок, не тесня друг друга. Кажется, что они не только не мешают, но даже помогают друг другу.

— Здесь, в горах Тлемсена, просто второй рай. Недаром сюда присылают на заслуженный отдых ветеранов, много сделавших для отечества, — говорит сопровождающий нас историк Мухаммед Гентари, полной грудью вдыхая горный воздух.

Следуя его примеру, вспоминаем только что мелькнувший по дороге рекламный щит с плакатом: «Национальная кампания за чистоту и здоровье проводится с 10 мая по 30 июня 1979 года». Сегодня — 27 мая 1979 г. Следовательно, кампания в разгаре, и мы в ней тоже участвуем, хотя бы тем, что не торопимся покинуть это благодатное место. Оздоровительные кампании здесь можно проводить, судя по всему, круглый год. Со временем будет сооружен, очевидно, где-нибудь вблизи от этого места обзора «храм воздуха» и горный курорт. Сейчас же видны лишь отдельные виллы, расположенные вдали от дороги, как удается заметить, довольно красивые, выстроенные в столь характерном еще для колониального Алжира претенциозном псевдомавританском стиле.