Старики, которые хорошо пахнут - [48]

— Вчера ты говорила, что у этих людей сильно развит дух коллективизма.

— Да, и что тебя смущает?

— Почему тогда меня с Кларой так спокойно приняли, а не ополчились против нас?

— Разве не понятно? Мы все теперь семья. Здесь нет ни у кого хороших или плохих ярлыков. Если тебе что-то понадобится — просто попроси. Но будь готов безвозмездно отдать что-то взамен.

— Например?

— Ну, ты ведь наверняка уже заметил, что не все живущие здесь люди работают.

— Да. И это меня удивило.

— Так вот. Никто не вправе заставлять тебя делать то, что тебе не нравится. Не хочешь работать — не работай, но будь добр всегда с улыбкой и радостью встречать приезжающих из НИИ учёных, обеспечивай их досуг и следи за чистотой жилых помещений.

— То есть ты хочешь сказать, что все люди, живущие здесь, разбиты на два лагеря? Одни трудяги, а другие домработники?

— Я бы не стала так категорично очерчивать линию, разделяющую их. Но суть ты уловил.

— И почему же тогда те, кто ездит в институт, помогают в уборке, очистке площадки под крокет и так далее?

— Это обыкновенная забота о близких людях…

— Так, всё, можешь не продолжать. Я понял — все твои фразы заканчиваются одной и той же фразой «потому что мы семья».

— Схватываешь на лету! — Лина рассмеялась.

Они обходили один стеллаж за другим, Крис пылесосил верхние полки, Лина — нижние. За отвлеченными разговорами время пролетело незаметно, и когда молодые люди заметили, что контейнеры для мусора в их нехитрых устройствах забиты до отказа, они поднялись наверх. К немалому их удивлению, стрелки часов уже почти сошлись в сладостном единении — в самой верхней точке циферблата.

— Полдень. Что-то сразу кушать захотелось… Пойду проверю наличие подносов у двери!

Лина придержала Криса за рукав.

— Не торопись, ты же помнишь, что творилось в коридоре, когда ты выходил из своей комнаты утром?

— И на что ты намекаешь?

— Сегодня все приёмы пищи проходят на улице. Там и воздух чище, и есть приятней.

На подобные замечания возразить было нечего. Крис послушно поплёлся за Линой к выходу.

На вчерашней площадке для крокета сегодня разложилась настоящая полевая кухня. Легкие пластмассовые столики, накрытые большой целлофановой скатертью, образовывали единую поверхность для стоящих тарелок и готовых блюд. Пахло жареной картошкой и кашей с мясом. Где-то вдалеке в углу гитара играла цыганские мотивы и девушки, обвязав талии простынями, махали ими из стороны в сторону и под общие притопы и прихлопы кружились в танце. Людей стало значительно меньше. Но разве стоит об этом упоминать? Ведь и так всем понятно, что сейчас разгар трудового дня. На одном из стульев, придвинутых к столу, восседала Клара и в упор смотрела на Криса.

— Лина, прости, мне нужно отойти…

— Хорошо.

Крис большими шагами преодолел расстояние, разделяющее его с Кларой.

— Привет.

— Привет.

Разговор не ладился, да и неудобно это как-то было. Крис возвышался, словно огромный исполин, говорить приходилось громче, чем обычно, — все в радиусе нескольких метров могли услышать.

— Присядь.

— Угу, — Крис опустился рядом с девушкой и удобно расположился на земле.

«Теплая», — подумал он.

— Что сегодня делал?

— Получал звание лучшего уборщика!

— Понятно…

Снова повисла неловкая пауза, но Клара выдохнула и продолжила:

— Скажи, ты меня избегаешь?..

— Разве?..

Клара отвела взгляд в сторону:

— Знаешь, это место, оно мне что-то напоминает. Такая идиллия и покой — словно в моих мечтах. Я вообще-то планирую, когда выйду на пенсию, уехать к морю и целыми днями нежиться вот так на солнышке. И пусть за пределами моего дома идут политические споры, войны, апокалиптические разборки, даже нашествие зомби. Мне всё будет нипочём, пока о морской солёный берег будут с шумом разбиваться тёмные воды и приносить на пенных крыльях мои воспоминания. Пожалуй, я даже буду думать о тебе. Но ты не узнаешь. Твой телефонный номер всегда будет лежать в моём кошельке — вместо фотокарточки, — но я не позвоню.

— Почему?

— А вдруг ты не ответишь? Вдруг ты в конец обнаглеешь или откинешься раньше меня, о чём мне тогда мечтать? О встрече в загробном мире? Нет, я никогда не была настолько сентиментальной. И в старости не буду. Скорее всего, я буду ворчливой и крайне вредной, куплю себе трубку, хорошего табака, заведу чёрного пуделя…

— Как у Сатаны?

— Да. Так и назову его. И отпишу собаке всё наследство.

— Трубку и нижнюю атласную юбку… — Крис рассмеялся.

Клара мечтательно смотрела в небо. Мимо проплывали пушистые облака, похожие на слонов в голубой пустыне. Если верить в множественность измерений, то вполне реально представить, как эти большие животные со спинами, выбеленными песками и жгучим солнечным ветром, большими караванами передвигаются по бескрайним просторам нежно лазурных равнин. А почему бы и нет? Вполне вероятно!

— Я слышала, сегодня вечером устроят чтения.

— В большом зале?

— Ну а где же ещё?

— И какой формат сего мероприятия?

— Понятия не имею. Скорее всего, там будут стихи или прозаические отрывки.

Молодые люди долго сидели рядом. Эта близость согревала получше костра и заводных танцев под гитару. Разговаривать больше было не о чем — да и незачем. Струнные мелодии сладко плыли над площадкой, делая еду вкуснее, краски насыщеннее, молчание наполненнее. Люди уходили в здание и возвращались с каждым разом всё более и более уставшие. И по одному их виду можно было смело сказать, что час от часу под куполом становилось все чище и чище. Но всё равно никто не упрекал пару в лени — ведь они были семьёй. Ты можешь делать все, что хочешь, но в определенный срок отдай что-то взамен.