Старики, которые хорошо пахнут - [49]

К вечеру измотанные жители переносили столы и стулья внутрь. Молодые люди помогали, но истома от долгого пребывания на солнце не давала возможности приложить достаточное количество сил.

Чтения начались сразу после ужина. И это не было похоже на то, что представляли себе Крис с Кларой сегодня в полдень. Все поселенцы разбрелись по разным этажам библиотеки, кто-то скрылся за дверями своей комнаты. И все погрузились в бумажные недра. Никто не останавливал выбор на одной конкретной книге. Ученые брали, листали жёлтые страницы, на минуту другую останавливались на каком-то определённом фрагменте, смеялись или плакали, ставили книгу на место и шли дальше.

Крис повторил операцию, надеясь понять это действие со стороны жителей, — и его ожидания оправдались. На одной из страниц был выделен зелёным маркером небольшой отрывок. Крис начал читать.

Отгородившись от реального мира, мы сможем мирно жить в своем собственном мире.

Мы знаем, что мир без боли — это мир без чувств… но ведь мир без чувств — это мир без боли.

Крис повернул книгу к себе корешком: «Множественные умы Билли Миллигана» Д. Киз.

«Интересно. И как много здесь таких фраз?..»

Он взял в руки другого бумажного брата.

Тем, кто любит колбасу и уважает закон, не стоит видеть, как делается то и другое.

Ха! Восторг. В следующий раз эта лотерея подкинула небольшой стишок:

Будет ласковый дождь, будет запах земли,

Щебет юрких стрижей от зари до зари

И ночные рулады лягушек в прудах.

И цветение слив в белопенных садах.

Огнегрудый комочек слетит на забор,

И малиновки трель выткет звонкий узор,

И никто, и никто не вспомянет войну:

Пережито — забыто, ворошить ни к чему.

И ни птица, ни ива слезы не прольет,

Если сгинет с Земли человеческий род.

И весна… и весна встретит новый рассвет,

Не заметив, что нас уже нет.

Сара Тисдейл

Крис задумался, аккуратно вернул стеллажу его сокровище и пошёл к лифту. Ему хотелось встретиться с Кларой, ему хотелось рассказать ей. Что рассказать? О том, что случится с ними, если вдруг их пути разойдутся. Ещё только сегодня, когда девушка рассказывала о своих планах на старость, ему было неловко и неприятно думать, что такое действительно может случиться. Но если и вправду? Что если война или эпидемия? Что если они оба под воздействием минутных слабостей добровольно откажутся от уходящей на цыпочках любви? Что тогда? Отчётливо послышалось дыхание одиночества за спиной, и на затылке поднялись волосы.

«Как я мог от неё отказаться? Опять. Ведь она мне всё объяснила, а я навыдумывал себе лишнего…»

Крис спустился на этаж любовных романов. Искать Клару не пришлось: она стояла прямо напротив и что-то с увлечением читала. Крис подошёл ближе, но Клара резко выпрямилась, гневно сверкнула кошачьими глазами и выпалила:

— Он меняет женщин как презервативы!

— Что?..

Клара печально опустила брови:

— Ей здесь тяжело, иногда мучительно, зачастую страшно, но она не может сейчас жить какой-либо легкой жизнью в нашей стране трудного счастья.

— Ты цитируешь? Хватит, я хочу с тобой поговорить.

— А ты точно знаешь, что такое женская любовь? Ее формула: правда хорошо, а счастье лучше.

— Я серьезно, достаточно!..

— Странная всё-таки в этом мире закономерность: чем противнее мужики — тем больше от них пользы.

— Все! Разговора не будет! Весь настрой сбила!..

— Как печально… Смотри, сейчас расплачусь…

— Да что с тобой?..

— Когда пятилетнему ребенку больно, он поднимает шум на весь мир. В десять лет он тихо всхлипывает. А когда вам исполняется лет пятнадцать, вы привыкаете зажимать себе рот руками, чтобы никто не слышал ни звука, и кричите безмолвно. Вы истекаете кровью, но этого никто не видит. Вы привыкаете к отравленным плодам, растущим на дереве вашей боли, — Клара подошла и обняла Криса. — Я кричу в твои уши! Услышь меня!

— Я слышу…

И тут у них над головой погас свет. И они ещё долго стояли в бесконечном безвоздушном пространстве и целовались.

ДЕНЬ ТРЕТИЙ

— Крис… Крис…

Хоть и в полусне, но Крис понял, что его пытаются разбудить шипящим змеиным шёпотом.

— Пора вставать. Подъём. Утро снова распахнуло небесные ворота для солнечной колесницы Гелиоса. И она уже высоко!

Крис открыл глаза. Прямо перед ним стояла Лина — и она, извиваясь, шипела. Клара, уткнувшись носом в его плечо, всё ещё спала.

— Мы уснули в библиотеке?..

— Да, были небольшие неполадки с освещением. И несколько десятков людей застряли под землёй, подобно вам. Но, хочу заметить, вы несколько лучше отнеслись к подобному заточению и не наделали, как некоторые, зловонных кучек по углам…

— Кстати об этом. Ты напомнила — и сразу захотелось. Клара! — Крис погладил спящую девушку по плечу, — просыпайся!

Клара сильнее прижалась телом к Крису и сладко зевнула.

— Если сейчас же не встанешь, то я возьму тебя на руки!..

— Ничего не поделать. Бери, — Клара оттолкнулась и открыла объятья.

Лина не удержалась и вставила:

— Поднимайся, кукла. Завтрак стынет.

При одном упоминание о еде с сонной мордашки Клары слетели последние помятости, девушка вскочила и бодро направилась к лифту.

— Кто последний, тот голый крысиный хвост!

«Как ребенок, честное слово…»

Крис поднимался, шёл, разговаривал, но про себя удивлялся, что ему удалось так хорошо выспаться, несмотря на неудобную позу и на совсем не подходящее место. Клара тоже резво и весело шагала впереди, словно заяц Energizer, всем своим видом показывая, что запаса бодрости ей хватит ещё на сто лет вперёд.