Старики и Бледный Блупер - [32]
Ковбой закашливается, сплевывает, вытирает нос тыльной стороной ладони.
— Под огнем не найдешь людей лучше них. Лишь бы кто-нибудь в них гранатами кидался до конца их дней… Я в ответе за этих парней. Я не могу послать своих людей, чтоб они взяли этого снайпера, Джокер. Я могу все отделение положить.
Дожидаюсь конца ковбоевского рассказа и говорю: «По мне, так это твоя личная беда. Ничего посоветовать не могу. Будь я человек, а не морпех, тогда, может быть, и сказал бы чего-нибудь». Чешу подмышку. «Ты здесь главный. Ты сержант, ты здесь командуешь. Ты принимаешь решения. Я бы никогда так не смог. Никогда бы не смог командовать стрелковым подразделением. Хрен там, брат. Для такого у меня кишка тонка».
Ковбой обдумывает сказанное. Затем ухмыляется.
— Ты прав, Джокер. Засранец этакий. Ты прав. Надо мне свою программу в кондицию привести. Жаль, сержанта Герхайма тут нет. Он бы знал, что делать.
Ковбой обдумывает сказанное. Затем ухмыляется.
— Черт.
Идет обратно к отделению.
— Выдвигаемся…
Отделение медлит. Раньше Бешеный Эрл всегда им говорил, что делать.
Скотомудила поднимается. Он упирает свой пулемет M60 в бедро. Молчит. Обводит взглядом чумазые лица. Двигается в путь.
Отделение собирает снаряжение и двигает вперед.
Ковбой машет рукой, и Мудила становится в голове колонны.
Мы обсуждаем, как будет лучше всего прочесать эту улицу, дом за домом, и в это время к нам с грохотом приближается танк.
Донлон говорит: «Смотри-ка, танк! Можно его попросить…»
— Нет, — говорит Ковбой. — Номер десять! Ничьей помощи нам не надо.
— Так точно, — говорит Скотомудила.
Я говорю:
— Танк может его подавить огнем, Ковбой. Подумай-ка. Без огневой поддержки мы гуковских хряков с места не сдвинем.
Ковбой пожимает плечами: «Ладно, какого черта!»
Я бегу по дороге, чтобы перехватить танк. Пробегаю мимо куч развалин, которые вчера еще были домами, а сегодня превратились в груды кирпичей, камней и деревянных обломков.
Танк, дернувшись, останавливается. Жужжит башней. Здоровенная девяностомиллиметровая пушка наводится на меня. Какое-то время, которое тянется для меня очень долго, мне кажется, что танк собирается разнести меня в клочья.
Из башенного люка высовывается верхняя половина белокурого командира. На лейтенанте бронежилет и защитного цвета футбольный шлем с микрофоном, который торчит у него над губой. Механический кентавр — получеловек, полутанк.
Я указываю на особняки и объясняю про снайпера, про то, как снайпер похерил нашего братана, и про всякую прочую хрень.
Подходит Ковбой и говорит лейтенанту, что надо чуток подождать, а потом начать разносить особняки, один за другим.
Белокурый командир танка молча поднимает вверх оба больших пальца.
Ковбой направляет младшего капрала Статтена с его огневой группой в обход, по задам ряда особняков.
Скотомудила устанавливает свой M60 на низенькую стенку и открывает огонь, обстреливая особняки в произвольном порядке. Каждый пятый патрон — трассирующий.
Танк подкатывает к первому особняку.
Мы, все кто остался, бежим по аллейке и перебегаем дорогу в ста ярдах[131] дальше по улице, где ряд особняков заканчивается.
На другом конце улицы стоит наш танк. Танк выпускает фугасный снаряд. Верхний этаж первого дома разлетается на части. Крыша проваливается вовнутрь.
Скотомудила продолжает вести огонь со своей позиции рядом с танком.
Ковбой подбегает к первому дому с нашего конца улицы. Он осторожно пробирается к углу с задней стороны дома, заглядывает за угол. Ковбой ждет, когда младший капрал Статтен взорвет зеленую дымовую гранату, подав сигнал о том, что его огневая группа заняла позицию и перекрывает подходы с той стороны.
Ждем.
Когда зеленый дым начинает выползать из дренажной канавы рядом с первым домом на дальнем конце улицы, Ковбой машет рукой, и мы все открываем огонь по первому дому с нашей стороны. По очереди перебегаем через улицу к первому дому, присоединяемся к Ковбою.
Ковбой высовывается из-за угла и машет рукой. Огневая группа младшего капрала Статтена начинает палить очередями, поливая заднюю сторону первого дома с их конца улицы сотнями остроконечных пуль в медной оболочке.
Скотомудила продолжает обгрызать фасады всех особняков на улице из своего черного пулемета.
Танк выпускает второй снаряд. Первый этаж первого особняка разносится на куски. Танк со скрежетом продвигается вперед на двадцать ярдов,[132] останавливается, снова открывает огонь. Взрыв уничтожает второй этаж второго дома.
Ковбой ведет нас к дверям особняка на нашем конце улицы. Зайдя в дом, мы перебежками передвигаемся от угла к углу. Ковбой срывает кольцо с гранаты и навешивает ее в кухню. Взрыв сотрясает весь дом, затыкает нам уши.
Стропила делает шаг вперед. Жестикулирует Ковбою, тычет большим пальцем в потолок. Ковбой поднимает большой и указательный пальцы, сведенные в кружок — «О'кей». Стропила вырывает кольцо из осколочной гранаты и бросает ее через лестничный проем на второй этаж. От взрыва штукатурка над нашими головами трескается.
