Старец Арсений Пещерник, сподвижник Иосифа Исихаста - [27]

Следует отметить, что после успения святого старца Иосифа все монашеские братства его духовных чад соединяющим звеном называли старца Арсения.

Еще прежде, чем зашла речь о нашем переходе в монастырь Дионисиат, отец Арсений увидел во сне старца Иосифа, который сказал ему:

— До сего дня говорили: «Арсения-монаха и его братство». Отныне и впредь будут говорить: «Иеромонаха Харалампия».

Старец это усвоил, но дал сему другое объяснение. Охваченный желанием «разрешиться» и встретиться со своим возлюбленным сподвижником, он говорил:

— Кажется, сократились мои дни, и Старец предупреждает меня, чтобы я приготовился.

Но вскоре наш переход в монастырь Дионисиат стал свершившимся событием. Вследствие этого, когда каноническим игуменом был избран наш старец отец Харалампий, уже по чину поминалось его имя[118]. Тогда отец понял смысл слов Старца и с улыбкой говорил:

— Жаль, что не пришел еще мой час!

Последние годы в монастыре Дионисиат. Кончина старца Арсения

В священную обитель святого Дионисия

После многих просьб, уговоров, обсуждений и принятия окончательного решения в начале сентября 1979 года наше братство наконец переезжает с хилендарской келии в благословенный монастырь святого Дионисия.

Эту священную обитель украшали многие известные наши современники, среди которых первым был старец Гавриил, являвшийся ее игуменом на протяжении целых сорока лет. Жизнь его в ту пору уже склонялась к закату. Кроме сего доброго пастыря, обитель обогатилась истинным чадом пустыни — подвижником Арсением.

От юности они оба предали себя Богу, одинаковое время провели в монашестве; будучи ровесниками, они и преставились в один год и перешли в небесные обители, чтобы получить воздаяние за свои монашеские труды.

На протяжении четырех лет мы сподоблялись вкушать их медоточивые слова — плод их многолетнего духовного опыта. И удивительно то, что до самого часа своего исхода они оба сохраняли ясность ума, без каких бы то ни было расстройств психики или галлюцинаций, что обычно случается с очень старыми людьми.

Первые два — три года эти два святых старца, держа свой старческий жезл, обходили братий на послушаниях, укрепляя их в трудах. Исполнявшие трудные послушания знают, как, точно росой, освежало повара или гостиничника лишь одно присутствие великого старца. А если из освященных уст услышишь и два сладких слова, тогда душа получает отдых, молодеет и с двойной ревностью продолжает свой труд. В ушах одного повара, как рассказывал он сам, каждую секунду звучало утешительное слово старца:

— Так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне[119]. Ты, чадо мое, услышишь это от Господа.

Старец Арсений

Бесспорно то, что братия, работавшие в Моноксилите[120], всегда сподоблялись особого благоволения великого старца Гавриила. Им он всегда давал двойные благословения: во-первых, потому, что этот святой старец начинал там свой монашеский искус, а во-вторых, потому, что на протяжении всех лет его игуменства это подворье кормило монастырь. Кроме того, служащие там братия, отделенные от остальной монастырской братии, считаются как бы находящимися в «изгнании».

В монастырской больнице

Игумен Гавриил, первым открывший эстафету, за два года до своей преподобнической кончины прикованный к постели, госпитализируется в маленькую больницу монастыря. На следующий год за ним следует и другой подвижник пустыни — старец Арсений. Его помещают в ту же палату.

Благодаря ясности ума, которая отличала обоих старцев, больница нашего монастыря стала настоящим духовным центром, куда зачастили все, от игумена до последнего монаха, и даже многие из паломников.

Два медбрата нашего монастыря — отец Иаков и отец Каллиник — без устали по очереди несли свое послушание, хотя у них было благословение ухаживать и за другими престарелыми и святыми монахами. Но в данном случае Божия Матерь и святой Иоанн Предтеча оставили их на этом послушании, чтобы они обогатились последними благословениями двух современных нам великих людей Афонского монашеского государства. Безусловно, было бы несправедливо умолчать и о добровольной помощи других братьев, таких, как монахи Агапий, Нифонт, Серафим и прочие, старавшиеся облегчить ежедневные труды наших медбратьев.

Плоды многолетних трудов

В своем Послании к Галатам апостол Павел, подводя итоги всех духовных подвигов, говорит о духовном плоде следующим образом: Плод же духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание[121].

Старец Арсений в больнице монастыря Дионисиат

Эти прекрасные плоды были явлены в обоих старцах, с тою лишь разницей, что первый прошел большую часть своего духовного пути как руководитель, а второй — как руководимый.

Каждый из них благоугодил Богу в том звании, в котором был призван. Трудно изменить образ жизни и нрав, приобретенный в течение всех прошедших лет. Первый — все еще властный, а второй — утешающий или молчаливый.

Один из медбратьев монастыря часто говорил нам:

— Я сподобился ухаживать за многими святыми старцами. Но такого кроткого ягненка, как старец Арсений, я не видал.

Приснопамятный старец Гавриил говорил: