Старая сказка на новый лад (сборник) - [9]

Надпись на правом гласила: Тридевятое Царство — 8 вёрст.

Надпись на левом гласила: Тридесятое Государство — 300 вёрст с гаком.

Надпись на центральном гласила: "Сюда не ходи, туда ходи" и две диаметральные стрелки указывали на левый и правый указатели.

Дозор я увидел издалека, а подойдя поближе, и услышал: из шатра, стоящего в чистом поле, неслась песня — Комбат батяня, батяня комбат, ты сердце не прятал за спины ребят..

Возле шатра паслись стреноженные кони, под навесом были в кучу свалены бронежилеты, пластиковые защитные шлемы и оружие. Копий и мечей не было, но были луки, с колчанами полными стрел, да казацкие шашки в ножнах.

Я посмотрел на коней: три коня были под седлом, а два без сёдел, все пять коней были одной масти — серые в яблоках.

Я постоял в раздумье и решительно сдёрнул себя половинки шапки — Была не была!

Бросил на землю шапку и, откинув полог, вошёл в шатёр — Здорово, братцы!

Песня оборвалась и все трое уставились на меня. Они были в тельняшках: у Ильи и Микулы полоски голубые, у Алёши — чёрные, на головах у них были краповые береты, лихо сдвинутые на затылок.

Илья был невысокого роста, но широк в плечах, про такие говорят — косая сажень, Алёша показался мне рыхловат, но бугры мышц, которые перекатывались под кожей, как шары — говорили о силушке немеряной, Микула был весь, словно канатами, перевит мышцами и жилами.

— Здрав будь боярин! — Илья встал и улыбнулся.

Алёша встать не смог, а Микулу, когда он встал, сильно качнуло — Здорово, коль не шутишь.

— Как звать-величать тебя добрый молодец? — опять Илья.

— Зовут меня Роман, а по батюшке буду Григорьевич.

— Присаживайся к нашему столу, Роман Григорьевич — Илья повёл рукой — отведай нашей медовухи и откушай наших яств.

У стола, будто кого-то ждали, стоял четвёртый табурет — я подошёл и присел к столу.

Илья наполнил мне чарку, поднял свою и произнёс- Выпьем за знакомство друзья! — и осушил свою.

Я пил глотками, и богатыри хором потянули — Ууу.

Илья тут же налил вторую, но я сказал — Со вчерашнего дня маковой росинки не было во рту — что в общем то было правдой.

— Закусывай, закусывай Роман свет Григорьевич, да расскажи нам откуда и куда путь держишь — и Илья подвинул ко мне чашу с пирогами.

Я взял кусок пирога с рыбой и с наслаждением съел.

— Еду я из заморских стран, а путь мой лежит в Тридесятое Государство. Есть у меня миссия, но она тайная. Об этой миссии знает ваша царица и ожидает меня.

Что ещё говорить богатырям, я не знал и взял ещё один кусок пирога побольше и ел подольше. Когда доел, чарку сам взял.

Илья поднял свою — Выпьем друзья за благополучный исход тайной мисси нашего друга!

Едва он договорил, я осушил чарку. Богатыри загудели — Добре! — и осушили свои.

Алёша качнулся и, уткнувшись носом в стол, мгновенно уснул. Микула зевнул, встал, прошёл к стене шатра, где была широкая лавка и улёгся на ней со словами — Вздремну чуток.

За столом остались мы с Ильёй.

Я уплетал пирог, а Илья, подмигнув мне, сказал — Я брат, знаю о тебе, от Василисы был гонец — дядя Лёша, ты с ним уже знаком. Ты поешь брат, а я пойду коня тебе приготовлю, да снаряжение.

Он вышел из шатра, а я сидел и под богатырский храп дружинников переваривал услышанное.

Я сидел в седле, Илья держал коня под уздцы. На мне был бронежилет, на поясе шашка, от шлема я отказался.

— Конь спокойный и привычный ходить под седлом, отзывается на имя Серко.

Конь прянул ушами и качнул головой, услышав своё имя.

— Воо! Видал! Запомнил, что ехать надо по правой дороге после камня?

— Запомнил.

— Ну, в добрый путь, Роман — он отпустил узду и легонько хлопнул Серко по крупу.

Я подобрал поводья, слегка сжал ногами круп коня — Ноо! — и Серко потрусил лёгкой рысью.

* * *

Уже солнце поднималось к зениту, а заморского принца всё не было. Василиса меряла шагами тронный зал, останавливалась у окна, прислушивалась и снова ходила. Наконец, не в силах больше переносить одиночество, покинула тронный зал и вышла на крыльцо дворца. Стражу днём у крыльца она не держала, ворота приказала не закрывать.

Постояв на крыльце в ожидании, она спустилась во двор и, обойдя дворец, пошла по центральной улице царства. Была пора грибная и большинство населения царства, уходило в леса по грибы. На улице было непривычно тихо. Василиса свернула в проулок и увидела на завалинке углового дома трёх женщин. Тётки были примерно одного, бальзаковского возраста. Они молча лузгали семечки.

Здорово, бабоньки!

— Здравствуй, здравствуй, Василиса — вразнобой ответили они.

И хотя, Василиса знала чьи они жёны, всё же спросила — Где же ваши мужики, бабоньки?

— Знамо где, в дозоре, рубежи стерегут — ответила одна.

— А вы, что же бездельничаете?

— Мы не бездельничаем — ответила другая — мы лясы точим — и хохотнула.

— Таак — Василиса подбоченилась — и о чём же?

— Как же не стыдно-то тебе, Василиса — снова заговорила первая — принца себе заморского выписала, при живом-то муже. Ты бы хоть развелась с ним.

— Не могу я, бабоньки — сокрушённо ответила Василиса — сказка то ещё не закончилась.

— Да знамо дело — вздохнула первая — без мужниной ласки баба хереет.

— Хиреет — ткнула её в бок локтем, вторая.