Старая Русса в истории России - [41]
Заседания проходили в Грановитой палате Кремля. Повестка объявлялась заранее, и каждый мог записаться на выступление или подать письменное “мнение” по обсуждаемому вопросу. Руководством к выступлению служил наказ избирателей. Регламент — полчаса. Категорически запрещалось перебивать выступающего. Нарушителей правил или не присутствующих штрафовали в пользу сиротского дома. Сама императрица не присутствовала, чтобы не воздействовать на депутатов.
Для выработки законов было выделено 19 малых комиссий. Работа велась активно, особенно вокруг основных вопросов: крепостного права, прав купечества и дворянских привилегий. Развернулись бурные прения. Но… большая активность депутатов явно испугала правительство. В следующем году комиссию перевели в Петербург, а в декабре 1768-го под предлогом начавшейся войны с Турцией ее распустили. На самом деле не “на время”, а навсегда... Часть материалов была использована в последующем законодательстве.
По возвращении из “Комиссии Уложения” Иван Попов, выборный голова, еще немало времени не исполнял своих обязанностей. Всеми делами по-прежнему ведала воеводская канцелярия.
1768 г. Правительство приступило к Генеральному межеванию земель, поставленному на очередь еще указом Елизаветы более десяти лет назад.
Академик И. Б. Фальк, рассмотрев плоский равнинный рельеф и обилие болот, высказал предположение, что в прошлом здесь было морское дно. Дальнейшее изучение подтвердило: в послеледниковое время на всей территории Приильменской низменности находился огромный водоем (о чем уже говорилось в начале книги).
Академик И. С. Паллас подробно описал многие населенные пункты, охарактеризовал состояние сельскохозяйственных угодий. Академик С. Г. Гмелин сделал ряд интересных географических наблюдений, нашел признаки таких полезных ископаемых как бурый уголь, охра, серный колчедан. Особое внимание ученого привлекли не только известные минеральные воды Старой Руссы, но и обнаруженные им соляные источники в других местах.
1771 г. Пусть и с большим трудом, но восстанавливалась Старая Русса после грандиозного пожара, возрождался и ее древний промысел. Вместо сгоревших в Емецком конце на “Белом” берегу Перерытицы казенных солеварен было решено построить крупный солеваренный завод с применением всех новинок заграничной техники. Наряду с большой помощью городу это было крайне нужно для обеспечения необходимым продуктом Новгородской и Псковской губерний.
Осуществление проекта поручили генерал-квартирмейстеру Боуру. Назначение человека столь высокого ранга могло произойти только с ведома императрицы. Боур энергично взялся за дело. Место выбрали на юго-западной окраине города. Соляную воду решили подавать сюда с Верхнего озера по деревянным трубам... (О работе завода до 1896 г. см. в отдельной главе).
Осенью — вспышка холеры. К счастью ее удалось быстро локализовать.
1775 г. 7 ноября был обнародован один из значительнейших законодательных актов... Русско-турецкая война (1768 — 74 гг.) на несколько лет отвлекла правительство от вопросов внутренней политики. Разразившаяся крестьянская война под руководством Пугачева усилила ее реакционный характер. И вот первым крупным мероприятием, свидетельствующим об отказе от либеральных заигрываний, явились “Учреждения для управления губерний”, содержащие 28 глав и 412 статей, закрепляющих складывающиеся взаимоотношения центра страны и окраин.
Основным автором была императрица, главным советником – новгородский губернатор Яков Сиверс, лифляндский дворянин, хорошо знакомый со шведским и английским законодательством. Екатерина пользовалась и наказами, привезенными депутатами Уложенной комиссии. “Учреждения...” регламентировали всю систему местных органов управления и выгодно отличались от всех предшествующих, даже петровских. Не случайно они сохранились до 1864 г., а введенное административно-территориальное деление — вплоть до октября 1917 г.
При работе над проектом Яков Сиверс не упустил случая прямо сказать, что главным источником огромного мятежа Пугачева было крепостное право.
“Я знаю, — говорил он, — мнением своим затрагиваю почтенное сословие, которое утверждает, что крепостные должны быть у них в полном повиновении. Но нет права без границ, как скоро оно касается того, сколько человек должен работать и платить оброку. Если представить это на волю каждого помещика, то отсюда вытекают беспорядки, упадок сельского хозяйства и даже убийство тех господ, которые в своих требованиях переступают пределы. И земская полиция нисколько не ограничивает помещиков в поборах и наказаниях”.
И далее Сиверс подчеркивал: “С какими жестокими отношениями ни приходится мне бороться в неизмеримой Новгородской губернии. Я уже не хочу говорить о том, сколько помещиков убито, сколько преступников наказано и сколько сослано в Сибирь по простому прошению владельца!”.
В поисках выхода из создавшегося положения губернатор предлагал: “запретить продажу мужчин без земли; дозволить свободу крестьянских браков; назначить сумму, за которую всякий крепостной имел бы право откупиться на волю”.
Видя неприятие своих предложений, Сиверс не сразу отступил, а внес новые соображения — устроить в их пограничной губернии: “аренды на подобие существовавших в Лифляндии; упорядочить помещичий оброк, определив его размер; урегулировать рекрутскую повинность, лежавшую тяжелым бременем на бедных крестьянских семьях”, ибо дворянин мог не служить, купец имел право откупиться 500 рублями. Он же предлагал “облегчить земство от постоянной повинности, особенно натуральной (подводная, почтовая, починка дорог и др.), отрывающей крестьян по произволу чиновников от работы в любое время года...”.
Константин Михайлович Базили, популярный в русских литературных кругах 30-х годов XIX в. автор «Очерков Константинополя», видный дипломат, друг Н. В. Гоголя, пожалуй, меньше всего известен своими трудами о Сирии (вслед за автором мы употребляем здесь историческое понятие «Сирия», имея в виду современные территории Ливана и Сирии). А между тем работы Базили о Сирии оставили значительный след в науке. Его книга «Сирия и Палестина под турецким правительством» была одним из первых в мировой литературе трудов по Новой истории Сирии, Ливана и Палестины.
В изданиях, посвященных истории Великой Отечественной войны, мало и неохотно рассказывается о битве советских войск под старинным русским городом Ржевом. Между тем под Ржевом полегло более двух миллионов человек – больше, чем под Сталинградом или в иных сражениях великой войны. Вину за такие огромные потери многие возлагали на Верховного главнокомандующего Сталина, обвиняя его в неумелом руководстве армией и стратегических просчетах.Однако время делает свою работу. Открытие архивов КГБ-ФСБ дало возможность понять и оценить триединый стратегический замысел советского командования: операции «Монастырь», «Уран», «Марс».
История, как известно, не терпит сослагательного наклонения. Однако любой историк в своих исследованиях обращается к альтернативной истории, когда дает оценку описываемым персонажам или событиям, реконструирует последствия исторических решений, поступков, событий, образующих альтернативу произошедшему в реальности. Тем не менее, всерьез заниматься альтернативной историей рискуют немногие серьезные историки.И все же, отечественная история предлагает богатейший материал для альтернативных исследований, ведь даже само возникновение нашего государства на бедных и холодных равнинах северо-востока Европы, да еще и с центром в ничем не примечательном городке, выглядит результатом невероятного нагромождения случайностей.
Из этой книги читатель узнает, что реальная жизнь кельтских народов не менее интересна, чем мифы, которыми она обросла. А также о том, что настоящие друиды имели очень мало общего с тем образом, который сложился в массовом сознании, что в кельтских монастырях создавались выдающиеся произведения искусства, что кельты — это не один народ, а немалое число племен, объединенных общим названием, и их потомки живут сейчас в разных странах Европы, говорят на разных, хотя и в чем-то похожих языках и вряд ли ощущают свое родство с прародиной, расположенной на территории современных Австрии, Чехии и Словакии…Книга кельтолога Анны Мурадовой, кандидата филологических наук и научного сотрудника Института языкознания РАН, основана на строгих научных фактах, но при этом читается как приключенческий роман.
В преддверии Курской битвы перед ВВС Красной Армии были поставлены задачи по завоеванию полного господства в воздухе, изгнанию люфтваффе с поля боя и оказанию эффективного содействия наземным войскам в разгроме врага. Итог ожесточенных двухмесячных боев, казалось бы, однозначно свидетельствовал: поставленные перед «сталинскими соколами» цели были достигнуты, небо над Огненной Дугой осталось за советской авиацией. Однако подлинная цена этой победы, соотношение реальных потерь противоборствующих сторон долгое время оставались за рамками официальных исследований.Как дорого обошлась нам победа? Какова роль люфтваффе в срыве попытки Красной Армии окружить орловскую и харьковскую группировки вермахта? Стало ли сражение над Курской дугой переломным моментом в ходе воздушного противостояния на советско-германском фронте? На эти и на многие другие вопросы вы найдете ответы на страницах этой книги.
Издание завершает публикацию всех важнейших зарубежных материалов XVII в. о восстании С. Разина, остававшихся еще не опубликованными. (Первый выпуск — «Записки иностранцев о восстании С. Разина». Л., «Наука», 1968). В сборник вошли: брошюра о восстании, изданная в Лондоне в начале 1671 г., диссертация о Разине, защищенная и изданная в Германии в 1674 г., отклики на восстание западноевропейской прессы 1670–1671 гг. и записки Кемпфера о персидском походе Разина.Материалы комментированы и сопровождены источниковедческими статьями.Издание рассчитано на широкий круг читателей: учителей, студентов аспирантов, научных работников.