Станкевич. Возвращение - [41]

Рогойский закивал, давая понять, что принял объяснение офицера к сведению. И принялся извлекать соломинки из своей шевелюры, потом, глубоко вздохнув, окинул взглядом хлев.

Офицер, как если б ему хотелось компенсировать разочарование, вызванное его неосведомленностью относительно сапога, весело воскликнул:

— Зато я могу сообщить, сколько зубов потерял в ту ночь майор Печененко!

— Выходит, если я правильно понял, его посетил дантист, не так ли? — пробормотал Рогойский, опуская голову на грудь.

Капитан расхохотался:

— Всю работу взяли на себя вы. Лишили господина Печененко четырех зубов, к тому же передних. Выбили самоваром. — Он помедлил минуту, а потом, не обнаружив реакции на эту, как ему казалось, волнительную новость, сказал с ноткой хвастовства, словно сам был героем тех событий, о которых сообщал: — Все началось, собственно, с какого-то пари, даже не с Печененко, а, помнится, с Савицким, с этим вислозадым из разведки. Тут оказалась замешана Лиза, так мне это представляется, а предметом спора была какая-то безделица, сущий пустяк. Сначала это никого не заинтересовало, только малость поругались и покричали. Потом Лиза вдруг расплакалась, что тоже никого не взволновало, а вы затянули какую-то песенку, не слишком пристойную, ибо были уже изрядно на взводе. Печененко сделал вам замечание, вы продолжали петь, Лиза — плакать, и тут Савицкого разобрало. Тогда вы треснули его по башке, и Савицкий скатился под стол. Печененко вновь сделал вам замечание, сославшись при этом на свои функции при генерале. Вы это проигнорировали, песня зазвучала еще неприличнее и громче, после чего вы вышли во двор и начали крушить заборы. Савицкий выбрался из-под стола, выбежал следом и принялся вас ругать на чем свет стоит. Вы шарахнули его еще разок. Минуту спустя, уже завывая, не плача, нет, завывая, во двор выскочила Лиза. Савицкий, который меж тем пришел в себя, приблизился к Лизе и стал жаловаться. Трое-четверо ребят выбежали из хаты, среди них Печененко. Лиза крыла отборным матом. Савицкий вообразил, что это она его, и бросился на чердак, вы — за ним. Савицкий закрылся. Тогда вы приставили лестницу и поперечиной от забора принялись колошматить по кровле. Кликнули Бабкина, он попытался что-то вам объяснить. Стоял задрав голову, и на него сыпалась сверху солома. Ребята смеялись, но кое-кто уже смекнул, что ничего забавного больше нету, к ним относился Печененко. Лиза потеряла сознание и упала навзничь. Бабкин пригрозил судом чести. Печененко поддакнул, упомянув попутно о неких специальных средствах, используемых в особых обстоятельствах. Сказано было как-то туманно, тем не менее это вас разъярило. Да, да, это точное определение, именно разъярило, не рассердило, потому что в вашем геройстве было пока нечто мальчишеское, вы меня простите, больше молодечества, чем злости. Но после слов Печененко вас охватила злоба. Вы спрыгнули с крыши и с выражением холодной ярости на лице пошли на Печененко, тот спрятался за Бабкина. В этот момент во двор въехал на бричке Покиванов. Он прибыл от генерала, отмахав за день пятьдесят верст, весь в пыли и голодный как черт. Подошел к вам и предложил выпить чаю. Отмахай за день бричкой пятьдесят верст, и не будешь знать, что кому когда предложить. Вы, майор, вбежали в хату и выскочили оттуда с самоваром. Печененко бросился наутек, вы — следом. Где-то что-то подобное я видел… Ага, в кинематографе, в Москве. Мчится человек с ведром кипятка, а от него удирает черная рослая баба в мантилье. Что потом?.. Кажется, он обдал ее кипятком. Да, облил и изнасиловал, впрочем, суть не в том. Печененко за бричку, вы — за ним. Печененко обежал бричку, а вы присели, тут Печененко решил выяснить, что вы делаете, и высунулся, а вы хрясть его самоваром по морде, даже ручка отлетела. Спичин с кем-то вдвоем уносили Лизу, Савицкий вылезал через дыру на крыше, а вы перевернули бричку, сломав дышло. Покиванов в досаде — чаю не будет, самовар развалился, кипятка нету — устроил некий инцидент, а может, и демонстрацию, на которую вы вначале не обратили внимания, сосредоточившись на бричке, но новое замечание о специальных средствах, оброненное кем-то невзначай и не связанное непосредственно с вами, вызвало новый взрыв ваших бушующих чувств. Отметим хотя бы, что вся торцовая стена хаты, занимаемой…

Повествование офицера явилось как бы аккомпанементом усилиям Рогойского. Сперва он встал на ноги, на что затратил больше сил, чем в первый раз, еще до прихода офицера. Прошелся в стойле, вертя при этом головой на онемевшей шее, как на ржавом винте, с треском и похрустыванием. Когда рассказ дошел до обморока Лизы, Рогойский вышел из-за загородки, добрался до угла, где стояло грязное ведро. Там его вырвало слюной и желчью. Затем протер руки, лицо и грудь пучком соломы и, поднеся его к носу, несколько раз понюхал. В яслях обнаружил лужицу грязной, затхлой воды и, превозмогая себя, не без колебания и даже с отвращением смочил ею палец и протер веки. Провел несколько раз пятерней по голове, пытаясь привести взлохмаченные волосы в порядок. И сказал, прервав капитана как раз в момент, когда тот живописал, как из хаты, занимаемой двумя ротмистрами и штабс-капитаном, посыпались стекла и следом вылетела бочка с солеными огурцами, прямо под ноги подбежавшим кадетам: