Станкевич. Возвращение - [13]
— Ты что, Василь? — спросил подъехавшего всадника старый казак.
— Это бунтовщик, — спокойно ответил тот, вытирая шашку вынутой из-под седла тряпицей.
В эту секунду раздался страшный нарастающий крик, крик нутряной, дикий. Молодая женщина выбежала из гостиной и спросила, скорее удивленная, чем напуганная:
— Что случилось? Кто так кричит?
Мальчик, взбудораженный, сбежал с крыльца, показывая рукой в сад. Женщина направилась в ту сторону. Легавая, словно предчувствуя что-то, тяжело выкарабкалась из своей ямки и косоватой трусцой заспешила следом. Одна из казачьих лошадей заржала, ей ответило ржание из конюшни. В эту самую минуту у мальчика что-то выпало из руки. И он стоял в нерешительности, как бы борясь с самим собой, то ли смотреть в сад, то ли искать пропажу. Придерживая волосы, падавшие светлыми прядями на лицо, он наклонился и стал шарить глазами по земле, не уверенный, что потеря где-то рядом. Спустя примерно минуту он сделал несколько шагов, наклонился, поднял с земли какой-то небольшой предмет неопределенного цвета, нечто похожее или на стреляную гильзу, или на миниатюрную лодку, выструганную из коры. Дикий крик за домом достиг кульминации и, постепенно замирая, напоминал звук диковинного инструмента. Ребенок с предосторожностями очищал свою находку от песчинок или от налипшей грязи, оттирая ее о штанишки. Женщина вернулась. Ее лицо ничего не выражало, оно было очень бледно, будто это ее кровью только что оросили сад. Тот, который рубанул, молоденький паренек, почти мальчик, вновь повторил:
— Это бунтовщик!
— Правда это? — спросил старый казак, внимательно глядя на женщину.
— Правда, — сказала она тихо, потом подняла глаза и повторила громче: — Правда. — И вцепилась в стремя, и закричала: — Правда, правда, правда!
Казак повернул лошадь, но она ни за что не отпускала, тогда он отодвинул ногу, выдернул нагайку и, хватив ею женщину по спине, рассек платье. Но она, держась за стремя, не умолкала. Казак ударил еще раз, сильнее, женщина упала ничком. Из кузницы вышли люди, они равнодушно наблюдали за происходящим. Девка, которая, вероятно, кричала, появилась из-за дома и с тихим завыванием присела на корточки, оголив толстые белые бедра. Казаки ускакали. Тот, который зарубил, — последним. Возле заросшей диким виноградом стены он обернулся и посмотрел на мальчика. У него было круглое, почти детское лицо с хищными жестокими глазами. Четыре всадника исчезли за деревьями, замелькали поднятые вверх пики, а он все смотрел на мальчика. Этот взгляд не выражал ничего, взгляд ястребиного чучела со стеклянными глазами, но мальчик запомнил его на всю жизнь.
В Варшаве Станкевич остановился в «Европейской». Наступила пора карнавала, и гостиница, переполненная зажиточными помещиками из Волыни и Подолии, кипела жизнью. Единственный польский адрес, какой у него оказался, — это адрес, который мать еще в детстве написала ему в блокноте: «Хожая, 59 — тетя Анеля». Когда он постучал в обшарпанные двери, изнутри донеслось шарканье ног и низкий, почти мужской голос спросил, в чем дело. Он ответил, что его фамилия Станкевич и что он приехал из России. После некоторой паузы дверь открылась. На пороге стояла высокая дама в очках. Он щелкнул каблуками и, козырнув, весело воскликнул:
— Докладывает капитан Губерт Станкевич, гарнизон Казба, Кавказ.
— Пожалуйста, проходи, здесь темно, проходи.
Станкевич скинул пальто и вступил в небольшую комнатку, заваленную книгами, ворохами газет, одеждой, сложенной кучей за серой занавесью, отчего та вспучилась, грязной посудой и всевозможной рухлядью, в центре возвышался пыльный сундук, выполняющий явно роль стола, поскольку на нем красовались остатки трапезы.
— Боже мой! Губерт! Не верю, не верю, прости, пожалуйста, не знаю, о чем говорить, про что спрашивать, столько всего сразу в голове. Стой! Дай-ка я тебя сперва рассмотрю, иди, иди сюда. — Она потянула его к окну, внимательно вглядываясь в лицо маленькими близорукими глазками. Они были примерно одного роста, а Станкевич был высоким мужчиной. Лицо у тетки длинное, что называется — лошадиное, с большой челюстью, голова посажена на тощую и жилистую, покрытую как бы птичьим пухом шею. — Боже мой, до чего ты похож на Влодю! — воскликнула она. — Только чуть ниже и полнее. — Она отступила на шаг. — Да, несомненно, полнее, а может, просто у тебя более широкая кость. Ну а глаза материнские, только глаза, да, да, только глаза…
— Вот и жаль, — ответил Станкевич, приветливо улыбаясь.
— Ну ты, наверное, голодный. А я, представь себе, не ждала гостя. Дал бы заранее знать… Чай, конечно, есть, да, да, чай есть. Выпьешь чаю?
— С удовольствием, — отозвался Станкевич, все еще улыбаясь.
Тетка закрутилась сначала в одну, потом в другую сторону, словно испорченная ветряная мельница.
— Да, да, — твердила она, — да, чай, разумеется, с сахаром, с лимоном или с вареньем… — И тут она в растерянности глянула на Станкевича (было это очень трогательно, такая беспомощность) и спросила: — Ты ведь, верно, привык пить чай из чашки?
— Да, тетя, но могу из стакана или из чего хотите.
— Вот видишь, — воскликнула тетка, кидаясь в сторону темной кухни, — я так и думала, а у меня, понимаешь, ни того, ни другого, только чайник для заварки. Может, хочешь курить, есть английские папиросы, получила в подарок от Зули. Ты Зулю знаешь?
Книга построена на воспоминаниях свидетелей и непосредственных участников борьбы белорусского народа за освобождение от немецко-фашистских захватчиков. Передает не только фактуру всего, что происходило шестьдесят лет назад на нашей земле, но и настроения, чувства и мысли свидетелей и непосредственных участников борьбы с немецко-фашистскими захватчиками, борьбы за освобождение родной земли от иностранного порабощения, за будущее детей, внуков и следующих за ними поколений нашего народа.
Вы верите в судьбу? Говорят, что судьба — это череда случайностей. Его зовут Женя. Он мечтает стать писателем, но понятия не имеет, о чем может быть его роман. Ее зовут Майя, и она все еще не понимает, чего хочет от жизни, но именно ей суждено стать героиней Жениной книги. Кто она такая? Это главная загадка, которую придется разгадать юному писателю. Невозможная девушка? Вольная птица? Простая сумасшедшая?
В этом немного грустном, но искрящемся юмором романе затрагиваются серьезные и глубокие темы: одиночество вдвоем, желание изменить скучную «нормальную» жизнь. Главная героиня романа — этакая финская Бриджит Джонс — молодая женщина с неустроенной личной жизнью, мечтающая об истинной близости с любимым мужчиной.
Книга эта – вне жанра. Книга эта – подобна памяти, в которой накоплены вразнобой наблюдения и ощущения, привязанности и отторжения, пережитое и содеянное. Старание мое – рассказывать подлинные истории, которые кому-то покажутся вымышленными. Вымысел не отделить от реальности. Вымысел – украшение ее, а то и наоборот. Не провести грань между ними. Загустеть бы, загустеть! Мыслью, чувством, намерением. И не ищите последовательности в этом повествовании. Такое и с нами не часто бывает, разве что день с ночью сменяются неукоснительно, приобретения с потерями.
Автор книги В. А. Крючков имеет богатый жизненный опыт, что позволило ему правдиво отобразить действительность. В романе по нарастающей даны переломы в трудовом коллективе завода, в жизни нашего общества, убедительно показаны трагедия семьи главного героя, первая любовь его сына Бориса к Любе Кудриной, дочери человека, с которым директор завода Никаноров в конфронтации, по-настоящему жесткая борьба конкурентов на выборах в высший орган страны, сложные отношения первого секретаря обкома партии и председателя облисполкома, перекосы и перегибы, ломающие судьбы людей, как до перестройки, так и в ходе ее. Первая повесть Валентина Крючкова «Когда в пути не один» была опубликована в 1981 году.
В романе, написанном нижегородским писателем, отображается почти десятилетний период из жизни города и области и продолжается рассказ о жизненном пути Вовки Филиппова — главного героя двух повестей с тем же названием — «Когда в пути не один». Однако теперь это уже не Вовка, а Владимир Алексеевич Филиппов. Он работает помощником председателя облисполкома и является активным участником многих важнейших событий, происходящих в области. В романе четко прописан конфликт между первым секретарем обкома партии Богородовым и председателем облисполкома Славяновым, его последствия, достоверно и правдиво показана личная жизнь главного героя. Нижегородский писатель Валентин Крючков известен читателям по роману «На крутом переломе», повести «Если родится сын» и двум повестям с одноименным названием «Когда в пути не один», в которых, как и в новом произведении автора, главным героем является Владимир Филиппов. Избранная писателем в новом романе тема — личная жизнь и работа представителей советских и партийных органов власти — ему хорошо знакома.