Станция Араминта - [4]

Смонни была лентяйкой. Благодаря своей лености она провалила выпускные экзамены в Лицее, из-за чего ей было отказано в постоянном статусе сотрудника агентства. Спанчетта тут же взвалила всю вину на Шарда, который ввел в Дом Марью и тем самым «вытеснил» Смонни.

— Это полная ерунда, и здесь нет никакой логики, — сказал ей Глава Дома Фратано.

— Вовсе нет! — заявила Спанчетта, выставив вперед грудь и сверкая глазами. Она сделала шаг в сторону Фратано, и тому пришлось на шаг отступить. — Все эти волнения просто не дали бедной девочке никакой возможности сосредоточиться на учебе! Все это время она была совершенно больной!

— И все же здесь нет никакой вины Шарда. Ты проделала то же самое, когда женилась на Миллисе. Насколько я помню, он тоже не из нашего Дома, а был внештатником в Доме Лаверти.

На это Спанчетта сумела только проворчать:

— Это совершенно другое дело. Миллис был один из нас, а не заявился сюда Бог знает откуда!

— Я не могу больше тратить время на такую ерунду, — заявил Фратано и отвернулся.

— Конечно, это не ваша сестра стала жертвой этой проходимки, а моя! — кисло усмехнулась Спанчетта, — Какое вам до этого дело? Вы себя обезопасили! А что касается траты времени, так вас беспокоит только то, чтобы успеть поспать после обеда. Но сегодня вам это не удастся. Смонни придет к вам для разговора.

Фратано, которого никак нельзя было отнести к твердым людям, только тяжело вздохнул.

— Я не могу поговорить с ней прямо сейчас. Но я сделаю для нее особое исключение. Она получит месяц на то, чтобы пересдать экзамены. Большего я сделать не могу. Если она и в этот раз провалит экзамены, то покинет Дом.

Такое решение совершенно не устроило Смонни. Она тут же начала причитать:

— Как я могу за один месяц вызубрить пятилетнюю программу?

— Ты должна сделать все возможное, — огрызнулась Спанчетта. — Подозреваю, что экзамены будут простой формальностью, Фратано намекнул мне на это. Но и ты должна хоть что-то выучить! И начинай заниматься немедленно!

Но Смонни свято уверовала в слова сестры и понадеялась на снисхождение Фратано. К ее разочарованию, экзамены оказались самыми обычными, а вовсе не формальными. Ее оценки оказались еще хуже, и теперь ей уже нельзя было ничем помочь. Исключение из Дома Клаттуков оказалось длительным процессом, кульминацией которого стал «Домашний ужин», где Смонни должна была произнести прощальную речь. Она начала с саркастических извинений, потом перешла к громогласному раскрытию непристойных секретов и закончила истерическим припадком с криками и визгом. В конце концов Фратано приказал лакеям силой вывести ее из зала. Смонни вскочила на стол и стала бегать по нему из конца в конец, преследуемая ошеломленными лакеями, которые наконец сумели схватить ее.

Смонни уехала на Соум, где несколько месяцев работала на фабрике по консервированию сардин, затем, согласно заявлению Спанчетты, присоединилась к какой-то аскетической религиозной группе и бесследно исчезла в никому неизвестном направлении. В положенное время Марья родила Глауена. А тремя годами позже она утонула в лагуне, в то время как два йипи стояли неподалеку на берегу. Когда их спросили, почему они не спасли ее, один из них ответил:

— Мы не следили за ней.

— Это нас не касалось, — ответил другой.

Шард об этом никогда не говорил, а Глауен вопросов по этому поводу не задавал. Шард никогда не заикался о том, чтобы жениться повторно, хотя многие женщины клали на него глаз. Это был спокойный мужчина, худощавый, но крепкий и сильный. У него были короткие подернутые сединой жесткие волосы и узкие небесно-голубые глаза.

В день рождения Глауена Шард сразу же после завтрака уехал в Бюро В по срочному делу. Глауен продолжал сидеть за столом, наблюдая, как два лакея йипи наводят порядок в комнате. Он гадал, что скрывается за этими улыбчивыми лицами? Что значат эти быстрые косые взгляды? Насмешку и презрение? Обычное любопытство? Интересно было бы научиться понимать быстрый насыщенный гласными язык йипи, подумал он.

Наконец Глауен поднялся из-за стола. Он вышел из Дома Клаттуков и побрел в сторону лагуны к череде небольших прудов, которые питались водами реки Ван. Вдоль берегов лагуны росли черный бамбук, плакучая ива, тополя, красно-зеленый терн. Утро было свежим и солнечным, в воздухе уже пахло осенью. Через несколько недель Глауен начнет свои занятия в Лицее. Молодой человек подошел к доку Клаттуков: прямоугольному строению с выгнутой крышей из зеленого и синего стекла, держащейся на черных металлических колоннах — отчаянная попытка переплюнуть другие пять Домов.

В доке стояли два плоскодонных ялика, маленький шлюп длинной полсотни метров, и небольшой двухмачтовый корабль длиной в сотню метров для отдаленных водных прогулок.

Док был одним из любимых мест отдыха Глауена. Здесь он почти всегда мог найти одиночество, а сегодня он желал этого больше всего на свете, так как хотел успокоиться перед предстоящим испытанием на «Домашнем ужине».

— Ты просто придешь пообедать со своими родственниками, — говорил ему отец. — Через несколько секунд после твоего появления, они забудут про тебя и займутся своими пересудами и интрижками. К концу обеда Фратано объявит тебя кандидатом и зачитает твой ИС, который, как я догадываюсь, будет вполне удовлетворительным, где-то порядка 24, в худшем случае 25, что тоже не так уж и плохо, если учитывать скрипящие суставы и седые волосы, присутствующие на обеде.