Стальная рапсодия - [17]

Командир танка Пехачек предложил новый способ, упрощающий мытье техники. Предложение тоже было заслуживающим внимания, и я сразу же его оценил. Майор Кноблох тоже, как я заметил, согласно кивнул. У меня было такое ощущение, что ребята чувствуют мою тайную неприязнь к майору и хотят поддержать меня.

По их лицам было видно, что они с напряжением придумывают новые предложения, с которыми можно было бы выступить, но я на этом решил закончить занятие. Все должно быть в меру, иначе в своем рвении они могли испортить впечатление от занятия.

Я последовал за майором Кноблохом в свой кабинет, чтобы выслушать его мнение. Но он не спешил с оценкой. Мне было ясно: он не ожидал, что у меня все так хорошо получится, и не может найти ни одного недостатка. Попросив сигарету, он закурил, надолго задумался. Но вот на его лице промелькнуло что-то вроде улыбки. Наконец-то он нашел, за что можно покритиковать меня — за незначительные упущения и-за то, что я разрешил заниматься при закрытых окнах в связи с похолоданием. Я тут же признал ошибки и пообещал, что в дальнейшем их не допущу.

Майор Кноблох докурил, встал и, по своему обыкновению, благосклонно подал мне руку.

Я много читал и слышал о том, что можно благосклонно подавать руку. Но представить себе, как это делается, смог только после того, как узнал майора Кноблоха. А он делал это так: поднимал руку до уровня лица, а потом медленно опускал вниз. Здесь он принимал руку партнера и слегка пожимал ее.

Расставшись с Кноблохом, я поспешил в танковый парк. Ребята вкалывали как черти. Я отошел в сторонку с десятником Вопатеком.

— Ваше предложение по улучшению организации подготовки к стрельбам мне нравится, — похвалил я его.

Это его обрадовало. Он сообщил мне, что уже говорил об этом с поручиком Прушеком. Я тут же прекратил разговор, рассудив, что будет гораздо лучше делать выводы после моего разговора с Прушеком.

Поручик Прушек писал конспект для предстоящего занятия с техниками рот, лежа на кровати, подложив для удобства под тетрадь фанеру.

— Сильно пахнет? — приветствовал он меня не совсем логичным вопросом, когда я вошел в комнату.

Некоторое время мое обоняние боролось с запахом машинного масла, который исходил от моего комбинезона, ж только потом я почувствовал иной, гораздо более приятный запах.

— Откуда это? — спросил я, когда, пошарив по комнате взглядом, обнаружил большую коробку из-под обуви, перевязанную красной ленточкой. На крышке было написано мое имя.

— Передал какой-то солдат. Внутри, наверное, есть письмо или записка.

Развязав ленту, я открыл коробку. В ней оказался большой кусок мяса. Большой и хорошо прокопченный. Аппетитный запах заполнил всю комнату. Мой сосед не выдержал и подошел взглянуть на содержимое коробки.

Ни записки, ни письма в ней не оказалось.

— Все равно это замечательно! — Вытащив перочинный нож, я вытер лезвие о полотенце. — Как ты думаешь, порезать на тонкие или толстые куски?

— Подожди, не стоит спешить, — нерешительно произнес Прушек. — Мы ведь не знаем, кто это прислал и зачем.

— Ты же сказал, что принес какой-то солдат. Скорее всего, он таким способом выражает свою благодарность хорошему командиру роты.

— Но этот солдат может завтра прийти и потребовать увольнительную. Или не вернуться вовремя из увольнения. А когда ты будешь его отчитывать, он с невинным видом спросит, как тебе понравилось копченое мясо… — пророчествовал Ярослав.

— Не каркай, — оборвал я его. — Может же кто-нибудь это сделать и просто так, подарить человеку мясо от души, без всякого умысла.

— И такое возможно, — протянул он. — Но вся загвоздка в том, что ты этого не знаешь.

Я сложил нож и спрятал в карман. Потом накрыл коробку крышкой и положил ее на подоконник.

— Ну и что ты с этим мясом прикажешь делать? — вяло спросил я.

— Ничего. Вскоре станет ясно, кто и зачем его принес, — ответил Прушек и снова принялся за свой конспект.

Вернувшись из душевой, я тоже занял горизонтальное положение. Но запах копченого мяса не давал мне покоя.

— Доктора утверждают, что не следует наедаться на ночь, — не мог я не поделиться своими чувствами с Прушеком, — Однако мне лучше спится, когда я сыт.

— Это зависит от человека, — ответил Прушек. — Я тоже лучше сплю с полным желудком. Но, набив его этим мясом, я бы ни за что не уснул.

Мы быстренько переставили коробку с окна на шкаф у двери и вдобавок прикрыли газетами.

На следующий вечер перед общежитием остановился автомобиль «рено», двадцатая модель.

— Это вы поручик Гоушка? — спросил у меня мужчина в кожаной куртке. — Я инженер Незбеда, — представился он, когда на его вопрос я ответил утвердительно. — Приехал посмотреть, как идут дела у моего сына.

— Да как вам сказать… приходится гонять его. Правда, в последнее время дела у него пошли лучше, я его даже несколько раз похвалил. Так что причин для беспокойства нет. Думаю, что танкиста мы из него сделаем.

Однако, как мне показалось, Незбеду-отца мало интересовало, выйдет ли из его сына танкист.

— Его призвали в не слишком подходящее время, — счел нужным сообщить он. — Я перестраиваю дачу, а без него это весьма трудно делать. Вы ведь, наверное, знаете, какие проблемы у нас сейчас с рабочей силой. Было бы очень хорошо, если бы Владя мог по субботам и воскресеньям приезжать домой, чтобы помогать мне.