Стальная империя - [89]

Генерал нагнулся над картой, внимательно разглядывая топографические знаки и пытаясь представить визуально, как выглядят в реальности те или иные условные обозначения высот, водоёмов, лесов и целой россыпи китайских деревень, стоявших так близко, что их названия наслаивались друг на друга, мешая читать план местности.

В это же время, имея точно такие же сведения, те же вопросы решал лучший стратег Японии, министр армии при премьер-министре Ито Хиробуми генерал-лейтенант Гэнтаро Кодама. За высказанную им однажды мысль, что «в политике, как и в битве, острый топор лучше тупого кинжала», он получил прозвище «министр-топор». Назначение в штаб Маньчжурской армии было, на первый взгляд, явным понижением, но Кодама пошёл на него, понимая, насколько важна для всей империи именно эта кампания. Она разом может вывести Страну восходящего солнца в ведущие державы мира, а эта жирная красная точка в Забайкалье позволит не только рассчитаться с гайдзинами за все их кредиты, но и стать основой для безбедной и счастливой жизни сразу нескольких поколений.

Глядя на одну и ту же карту, ставя одну и ту же задачу, генералы, разделенные Жёлтым и Японским морями, пришли к одному и тому же решению. Двадцать семь тысяч русских против совместной стотысячной группировки союзников не выстоят при любом стечении обстоятельств. Их даже не требуется громить, достаточно заблокировать в местах сосредоточения – Порт-Артуре, Мукдене и Харбине… Главное – опередить в развертывании и успеть предпринять меры, препятствующие вывозу драгоценностей и подтягиванию войск из-за Урала.

Начало кампании следует совместить с кропотливой работой в тылу противника. Гореть и взрываться должно всё, что может быть использовано для транспортировки людей и грузов. Лучше всего для диверсий подойдут группы специально подготовленных китайцев, монголов и русских – таковых ввиду последних реформ царя скопилось немало.

Основные силы будут атаковать русских двумя колоннами. Восточная нанесет отвлекающий удар вдоль железной дороги на Мукден и Харбин. Западная, используя Сунгари и ее притоки, должна выйти в тыл всей русской группировке в районе Цицикара и, захватив подвижной состав, форсированным маршем отправиться в Забайкалье. Ну а начинать кампанию придется китайцам. Юань Шикаю за признание императором придется поработать – спровоцировать конфликт с русскими, объявить их оккупантами и обратиться за помощью к великим державам. Выдвижение начать немедленно!

6 марта 1902 года. Лондон. Адмиралтейство [74]

– Значит, ты был в курсе, что мы их упустили, Джекки? – невесело усмехнулся первый морской лорд, устраиваясь поудобнее в кресле после окончания официальной части доклада.

– В курсе, Уолтер, – адмирал Фишер кивнул настолько резко, что твердый воротничок мундира глубоко врезался в шею, заставив морского волка побагроветь. – Я получил радиограмму еще на подходе к Англии. Ну почему мы, первая морская нация мира, можем связываться только на пятьдесят миль, а чертовы немцы и русские – на пятьсот, если не на тысячу?

– Мы работаем над этим.

– Успеем к апрелю? – поднял бровь командующий Средиземноморской эскадрой.

– Мы делаем все возможное. Но русские загрузили «Телефункен» заказами до сентября, а «Маркони» пока не может предложить ничего похожего. И ты снова оказался прав: если бы у нас была связь на пятьсот миль, мы бы их не потеряли.

– Как это вообще могло случиться?!

– В Монтевидео Джеймс все-таки нашел триста тонн угля и даже успел погрузиться. Даго подогнали баржу прямо к его борту, матросы не зря работали всю ночь. Как ты и говорил, сразу по выходе из Монтевидео русские легли на ост-тень-зюйд, прямо к южной оконечности Африки, и дали восемнадцать узлов. А у нашего «Эдгара» на форсированной тяге начали лететь трубки котлов.

– Но «Эдгару» не нужно форсировать котлы, чтобы идти на восемнадцати.

– Он их догонял. Как выяснилось уже после твоего ухода, на стоянке ему на правый винт вынесло рыбацкую сеть. И едва «Эдгар» дал ход, ее намотало так, что чудом не повредило механизмы. Пока парни ныряли и резали тросы, русские ушли почти на сотню миль. Джеймс пытался нагнать их, но…

– Но там не было рыбаков. За всё время моего пребывания в Монтевидео. Не было! Ни одна лоханка не болталась рядом с этими чертовыми причалами. Там вообще никого… Что это была за баржа, Уолт?

– Я проверю, – первый морской лорд сделал несколько быстрых заметок. – Я обязательно проверю. Ты прав, Джек, таких совпадений не бывает. И… Я не исключаю, что русские и вправду знали о проблемах наших кораблей при форсированном дутье.

– Они вообще непозволительно много знают. И эта пропажа документов, предназначенных для нас. Не удивлюсь, если они уже в Петербурге.

– Ошибаешься, они в Берлине! Только сегодня пришла весточка от нашего человека из окружения кайзера.

– Вот как? Вилли всё же решил играть в свою игру, или он помогает своему русскому визави?

– Он всегда играет в свою игру, даже когда осыпает царя комплиментами.

– Не могу не согласиться, – кивнул адмирал. – Итак, мы выставили завесу крейсеров на траверзе Кейптауна…

– Но русские, отойдя достаточно далеко, взяли на восемь румбов вправо и пошли в Тихий океан, правильно? И наши крейсера только зря жгли уголь?