Стальная эскадрилья - [35]
На четвертом часу полета выходим в район своего аэродрома. Дождя нет, но земли не видно — она закрыта плотной пеленой тумана. Большое светлое пятно под нами — это луч посадочного прожектора, размытый водяными парами. Вывожу машину по компасу в створ посадки, ориентируясь на центр светового пятна; выпускаю шасси, снижаюсь. На высоте около ста метров погружаемся в густой туман. Становится темно. Снижаюсь до тридцати метров по прибору просветов нет. Приходится с набором уходить на второй круг. Аргунов просит сделать еще заход, говорит, что он вроде бы видел посадочные знаки. Сомнительно, конечно, ведь у меня тоже неплохое зрение. Но садиться все-таки надо.
Снова снижаемся в кромешной мгле. Нервы напряжены до предела в ожидании столкновения с землей. Стрелка высотомера дрожит около деления «25 метров». Ничего нет. Еще раз — на безопасную высоту! Бензина остается минут на сорок. Что делать? Идти на запасные подмосковные аэродромы теперь уже поздно — не хватит горючего. К тому же неизвестно, какая сейчас там погода. В таких случаях по инструкции надо покидать самолет, воспользовавшись парашютами. Но ведь он полностью исправен и послушен воле летчика. Нот, расстаться с такой прекрасной машиной выше моих сил!
Делаю мелкий вираж над аэродромом, словно заклеенным серебристым пластырем, осматриваю горизонт. Один край пелены тумана кажется неровным, как будто кто-то вырвал из него большой клок. Это в районе Старицы. Разворачиваю самолет в этом направлении и минут через десять вижу внизу громадное темное пятно. Земля! Решено: где-то здесь будем садиться.
Ищу какой-нибудь ориентир, чтобы от него с малой высоты просмотреть местность, подсветив ее посадочной фарой. Осторожно снижаюсь и вдруг вижу почти прямо по курсу, примерно в десяти километрах, тусклые огни ночного старта. Словно приглашая на посадку, вспыхнул и лег на землю луч прожектора. Немедленно выпускаю шасси, уточняю заход, вхожу в луч и… о ужас! Прямо под колесами мелькают широкие канавы, толстые почерневшие пни, какие-то колья. В памяти еще свежи воспоминания о посадке на такую «подстилку». Вторично испытывать судьбу безрассудно — чудес на свете не бывает. Пока голову занимали эти мысли, сработали доведенные до автоматизма навыки: сектора газа даны вперед до упора, штурвал взят на себя, кран шасси — в положении «Убрано». Опасность осталась позади, но тело бьет нервная дрожь: ведь стоило чуть промедлить — и катастрофа была бы неминуемой.
Только теперь начинаю припоминать, что в этом районе оборудован ложный ночной аэродром, который бесконечно бомбила и штурмовала немецкая авиация, вызывая с нашей стороны едкие замечания и остроты по поводу пустой траты боеприпасов. Но, как говорится, нет худа без добра. Теперь я точно знал местонахождение самолета, вспомнил, что представляет собой местность. Каких-либо серьезных препятствий здесь пет. Поэтому веду машину на высоте пять — десять метров с включенной фарой. Под крылом бежит ровное поле. Дальше искать чего-то нет смысла и небезопасно. Память вновь восстанавливает указания, что вне аэродрома, а тем более ночью, во всех случаях посадку производить с убранными шасси. Но это, в общем-то, совершенно правильное положение инструкции, написанное, как говорят, «кровью летчиков», может опять на неопределенный срок оставить экипаж «безлошадным». Да и что такое колесная посадка на поле по сравнению с только что пережитым заходом на ложный аэродром!
Решительно разворачиваю машину на обратный курс, опускаю кран управления шасси вниз, прибираю газ. Едва колеса коснулись земли, «вырубаю» зажигание и полностью зажимаю тормоза. Подпрыгнув несколько раз на неровностях, машина останавливается. Полет окончен.
Первым выскочил из своей кабины Николай Аргунов. Он с наслаждением размялся, сделал несколько шагов вперед и вдруг снова бросился к самолету. На его лицо я прочитал какую-то непередаваемую гамму чувств: смесь испуга и радости.
— Командир, — закричал он срывающимся голосом, — посмотрите, что там! и потянул меня за рукав.
Я последовал за ним и в нескольких метрах перед носом самолета увидел край зияющего чернотой глубокого оврага. Да, кто-то из нас родился, видимо, под счастливой звездой! А может быть, и все трое. Ведь стоило машине пробежать еще десяток метров — и произошла бы серьезная неприятность.
Интересно устроена человеческая память. После тех событий прошло без малого тридцать лет. Забылось многое, даже очень важное. А эта ночь запомнилась, будто была она вчера. Не знаю, как спали штурман и стрелок, но мне несколько раз подряд пришлось «просмотреть» во сне самые яркие впечатления от вылета, и каждый эпизод кончался самым неблагоприятным исходом. Может быть, в эту ночь впервые так остро сказалось нервное переутомление, вызванное постоянным риском и тяжелым бременем ответственности за выполнение боевых задач и за жизнь экипажа. О чем только не передумал я тогда, сидя в малоприспособленном для отдыха пилотском кресле. Только рассвет принес облегчение, отвлек от дум, побудил к действию.
С помощью местных жителей мы развернули самолет, сняли лопатами неровности почвы. Получилась вполне сносная взлетная полоса. И как только растаяла пелена тумана, поднялись в воздух. Летели уже на неприкосновенном аварийном запасе горючего кратчайшим маршрутом. На свой аэродром заходили с прямой по ветру против старта. Горючего хватило даже на то, чтобы зарулить машину на стоянку. И тут мы увидели, что места самолетов, улетевших ночью на боевое задание, пусты.
В книге рассказывается об оренбургском периоде жизни первого космонавта Земли, Героя Советского Союза Ю. А. Гагарина, о его курсантских годах, о дружеских связях с оренбуржцами и встречах в городе, «давшем ему крылья». Книга представляет интерес для широкого круга читателей.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Народный артист СССР Герой Социалистического Труда Борис Петрович Чирков рассказывает о детстве в провинциальном Нолинске, о годах учебы в Ленинградском институте сценических искусств, о своем актерском становлении и совершенствовании, о многочисленных и разнообразных ролях, сыгранных на театральной сцене и в кино. Интересные главы посвящены истории создания таких фильмов, как трилогия о Максиме и «Учитель». За рассказами об актерской и общественной деятельности автора, за его размышлениями о жизни, об искусстве проступают характерные черты времени — от дореволюционных лет до наших дней. Первое издание было тепло встречено читателями и прессой.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Автор этой книги — известный советский военачальник, прошедший большой боевой путь. В годы Великой Отечественной войны В. И. Казаков командовал артиллерией корпуса, армии, фронта. В своих воспоминаниях он делится с читателем впечатлениями о битвах под Москвой и на Волге. С любовью пишет о боевых друзьях — генералах и офицерах, о мужестве солдат. Больше всего в книге рассказывается об артиллерии, которой В. И. Казаков посвятил десятки лет своей жизни Книга рассчитана на широкие массы читателей.
Иван Васильевич Болдин прошел в рядах Советской Армии путь от солдата до генерала, участвовал в первой империалистической, гражданской и Великой Отечественной войнах. Большую часть своей книги «Страницы жизни» автор посвятил воспоминаниям о событиях Великой Отечественной войны, которая застала его на западной границе нашей Родины. Сорок пять дней провел генерал Болдин во вражеском тылу. Собранные им отряды советских войск храбро дрались и в конце концов прорвались к своим. В дальнейшем, командуя 50-й армией, автор участвовал в героической обороне Тулы, в освобождении Калуги, Могилева и многих других советских городов и сел. И.
От «мальчика» на побегушках до депутата Верховного Совета СССР... От рядового пулеметчика до командующего войсками военного округа... Воспоминания человека, прошедшего такой жизненный путь, не могут не привлечь внимания читателя. Генерал армии А. Т. Стученко рассказывает о целом поколении советских людей, о трудной и завидной судьбе ветеранов нашей армии, которые под руководством В. И. Ленина. Коммунистической партии сражались в гражданскую войну, строили и укрепляли Вооруженные Силы Страны Советов, в сорок первом грудью встретили фашистские орды, дрались за каждую пядь родной земли и добились победы.
На западных рубежах Отчизны застала война майора Н. Н. Beликолепова, влюбленного в свое дело командира-артиллериста. Ко дню великой Победы генерал-майор артиллерии Н. Н. Великолепов пришел во главе артиллерийской дивизии прорыва. Он участвовал в битве под Москвой, освобождении Смоленщины и Белоруссии, в боях на землях Польши, Венгрии, Австрии. Его память сохранила сотни героических подвигов, совершенных артиллеристами, которым и посвящается эта книга, рассчитанная на массового читателя.